– Ладно, хвастаться будешь? – спросил Василий Данко.

– Конечно, – Данко ловко выбрался из за стола и полез в сумке копаться. Вытащил оттуда диплом и паспорт. – Вот. Одна тройка. Так что я молодец. Умный, правильный и хороший. А еще и женатый.

– Так вы официально расписались? – мама Данко удивилась. – Значит все серьезно?

– Наверное, так и есть, хотя верится даже мне в это с трудом, – я решила все таки подать голос. – Расписали, когда я ребенка ждала. Так как мысли возникали, что все это игра, то он меня и потащил в загс. Потом с ребенком не сложилось. Тяжелая в этом году была зима. Рассказать обо всем Данко хотел лично. А так как приехать возможности не было, то это все дотянулось до лета. Данко до последнего говорить ничего не хотел. Я не представляю, как бы все это выглядело, если бы мы заявились такой толпой, прям в дверь.

– А так бы и выглядело, – она рассмеялась. – Все равно такой же шок. Какие у вас планы? Как жить дальше будете?

– Пойду работать. Надо прописку сделать, плюс Сережку в школу перевести. Так что дел много, – ответил Данко.

Около часа разговор крутился около сплетен. Последних новостей, какой то родни. Меня не трогали, чему я была рада. Сережка молча в стороне сидел. Мы лишь изредка с ним переглядывались. Один Данко чувствовал себя как рыба в воде. Все говорил, говорил, словно не мог наговориться. Проснулись девочки. Мама Данко, которую звали Полиной, сразу поставила вариться кашу, чтоб их накормить. Данко потащил Сережку на улицу вместе с Василием. Ему не терпелось открыть отцовский гараж. Он словно ревизию проводил всего имущества.

– Помочь? – спросила я, когда Полина разрывалась между кашей и кофтой, которую надо было надеть одной из девочек. Другую я на автомате сняла с подоконника.

– Не откажусь. Малышки у меня шустрые.

– Как и Данко, – невольно сказала я.

– У него всю жизнь, словно батарейка где то спрятана. Раньше тяжело было. Хорошо, что к батарейке еще голова умная досталась.

– Но первое впечатление о нем складывается совсем другое.

– Эпатаж он с Василия взял. Нравится тому выделяться, а Данко собезьянничал.

– Василий у вас необычный мужчина. Редко таких встретишь.

– Давай на «ты». Я еще не готова к имени отчеству. Вася и меня поразил. Он спортсмен профессиональный. Вначале гимнастикой увлекался, потом в борьбу ушел, потом просто качался. Одно время на соревнования ездил. Сейчас с этим завязал.

– Не знаю, вроде как бы положено на «вы»…

– Ох, кому чего положено? Мне вон положено внуков нянчить, а не детей рожать. А они вот взяли и появились, – она погладила девочек по головам. Налила им кашу. До этого они о чем то щебетали на своем, но получив тарелки, сразу сели за стол. – Так что, давай самостоятельно решать, что нам можно, а что нет.

– Я уже думала, что оглядываться на мнение других смысла нет. Каждый думает в меру своего ума, опыта. Всегда кто то будет осуждать, а кто то у виска покрутит. Главное, чтоб комфортно было. Но осознала я это еще вчера, а вот принять, пока не получается. Одно дело думать, что рано или поздно все закончится. А другое, все глубже погружаться в болото. Уже дошло до того, что я сюда приехала, – уж не знаю, отчего меня на откровения потянуло. Опять стало как то неудобно.

– А ты откуда?

– Из Москвы. Там родилась.

– И решалась сюда приехать?

– Сама поражаюсь как. Данко особо о городе и не рассказывал. Так что для меня сейчас все как шок.

– А почему там не остались?

– Для Данко это принципиально вернуться. Меня же особо ничего не держало. Все равно там, на съеме жили. Здесь меня подкупил факт, что квартиру снимать не придется.