Мы с ней купаться не пошли. Девочки плескались на мелководье. Остальные ушли купаться на глубину. Здесь было красиво. Широкая река несла свои воды. Проплывали баржи. Ясное небо, высокая густая трава, мелкий песок и ласковый ветер – погода сегодня радовала. Город напоминал деревню. В Москве мы ходили купаться на карьер или ездили на пруды, но там все равно было не так. Здесь природа отдавала какими то дикими мотивами. Я пока не могла уловить, в чем они заключались, но это проходило на грани ощущения. Прохладная вода ласкала ноги. Стрекозы носились по воде. Крупные синие спины переливались на солнце.

– Эль, приедешь к нам на ягоду? Скоро начнем компоты закрывать, – предложила Полина.

– Да, приеду. Здесь спокойно.

– Летом еще шумно. Машин много по трассе едет. Я даже радуюсь что у нас дом на окраине. Иначе можно с ума сойти от этого постоянного вжиг вжиг.

– Я раньше около трассы жила. Там шум порой и ночью не прекращался. Особенно когда дорогу летом чинили и снегопад шел.

– Не ездила в Москву и не собираюсь. Не по мне этот город. Здесь все привычно. Муж катался туда по работе. Васька ездил. Данко уехал. Их словно этот город манит чем то. По мне, моего родного края, ничего лучше нет. Здесь мой дом, могилы моих предков, мои корни, которые я не хочу терять.

– Это все и возвращает мужчин, которые ездили в большой город, что манит огнями.

– Возможно, – согласилась она. – Интересно, не потянет ли он назад тебя.

– У меня там только мать, с которой мы почти не общаемся. Слишком разные. Данко прав, когда сказал, что мне там терять нечего. Съемная жилье, работа, из за которой я почти не видела сына, постоянная усталость и подруга, что была свежим ветерком в моей жизни. Корней там не было. А мысли были постоянные, что придется искать новое жилье, если повысят квартплату.

– Тогда надо создавать корни здесь. Земля здесь хорошая, благодатная. Она даст возможность осесть.

Детский смех и плач, разговоры. Плескание воды, крик чаек, что носились над рекой, солнце и аромат цветущего клевера, от которого кружилась голова, теплая земля и отсутствие асфальта. Откуда то появлялись силы. Надежда. Она распускалась ярким цветком. Можно и правда было попробовать здесь осесть.

– Я боялся, что ты уедешь, – сказал Данко. Ночь окутала квартиру. Жужжали комары, которые бились об москитную сетку. Мне все казалось, что мы едем в поезде. Стоило закрыть глаза, как в голове я слышала стук колес. Слова Данко заставили повернуться к нему.

– Куда мне уезжать, если я мосты сожгла? – спросила я.

– Ты можешь их построить вновь. В этом плане ты смелый человек. Сильный. Может вначале, и кажешься неуверенной в себе, но ты из тех, кто не ломается перед обстоятельствами. Если ты чего то задумаешь, то мне тебя будет не остановить, – сказал он.

– М, откуда такая неуверенность? – спросила я.

– Это правда. Наверное, думаешь: куда я тебя привез, и зачем ты согласилась поехать со мной?

– Думаю: ты привез меня в глушь. Но это не значит, что я убегу, сверкая тапками. Надо вначале оглядеться, – ответила я.

– Ты вроде с мамой общий язык нашла?

– Так, перекинулись парой слов.