«Пожалуйста, не спрашивай, пожалуйста, не спрашивай»…

Конечно, он так и бурлил вопросами, но, слава Богу и ангелам его, только кивнул.

— Я переделаю список того, что нам понадобится, когда поедем в Уинторп. Благодаря королю он станет намного короче.

— Хорошо, что отец научил тебя писать.

Это правда. Отец следил за образованием дочери.

Она вспомнила часы, проведенные с отцом Кастусом, который не скрывал своего отвращения, в полной уверенности, что эти занятия — пустая трата времени. Отец еще сказал, что, когда мать Мерри узнает обо всем, разгневается. И рассмеялся…

«Почему моя прекрасная мать так ненавидела отца и собственного ребенка?» — спросила она себя в сотый раз. Но сейчас не время думать об этом.

— Вы должны доверять мне, милорд, — сказала она вслух. — Не тревожьтесь.

Доверять ей? В чем? Она явная лгунья!

Он открыл рот, только для того, чтобы снова его закрыть. Но тут кто-то задал ему вопрос и Гаррон отвлекся.

Весь день Мерри подавала еду в большом зале тем, кто был голоден. То есть всем. Люди сэра Лайда привезли оленя, фазанов, диких уток, а также горы запеченной рыбы.

Когда всех позвали на ужин, женщины снова внесли дощечки с жареным мясом, рыбой и присланными королевой морковью, луком и сушеными фруктами.

Но тут стоявший в дверях Гилпин объявил:

— Смотрите, что сколотили наши люди!

Четверо мужчин внесли новый раскладной стол и две скамьи. Громкие радостные крики раздались в зале, хотя почти никто из кричавших не имел права обедать за раскладным столом.

Начался пир.

Хотя большинство присутствующих сидели на земле перед положенными на камни досками, счастью не было предела. Мерри увидела, как сэр Лайл ошеломленно оглядел зал и, увидев ее, застыл. В глазах его что-то промелькнуло. Что именно? Она не знала.

Он уселся на одном конце раскладного стола и снова нашел ее глазами. А когда она села рядом с Миггинс, а не с Гарроном, брови сэра Лайла вскинулись вверх. Он что, считал ее женой Гаррона? А теперь думает, что она всего лишь наложница, низкородная тварь, недостойная сидеть рядом с ним? И очевидно, недостойная уважения и внимания сэра Лайла?

Мерри оглядела богато накрытый стол и поняла, что не голодна. Она слишком устала, слишком возбуждена, слишком довольна всем и всеми. Она не помнила, чтобы когда-то еще чувствовала себя так же, как сегодня. Конечно, она надзирала за работой женщин в Валкорте, но там все знали, что делать, и делали это с охотой. Все наставляли ее, любили и оберегали, потому что она была их маленькой хозяйкой.

Но не здесь. Не в Уореме. И это стало откровением. Впервые в жизни в ней нуждались.

Глядя на Гаррона, жевавшего мясо и внимательно слушавшего Роберта Бернелла, она тоже испытывала какие-то неизведанные ощущения. Этим человеком можно восхищаться. Этому человеку можно доверять. А ведь он так молод!

Она всегда поражалась невероятному самообладанию отца, но теперь понимала, что Гаррон Керси, граф Уорем, обладает не меньшим самообладанием. Она давно знала, что большинство мужчин в душе буйны и неукротимы, но Гаррон никогда не даст волю этим эмоциям без особой необходимости, вроде той, когда он спас ее в лесу.

Гаррон доел вареные овощи и поискал глазами Мерри. Оказалось, она уснула, положив голову на костлявое плечо Миггинс.

Он нахмурился. Следовало настоять на том, чтобы она сидела рядом с ним, особенно после всех ее трудов. Но Бернелл без устали молол языком, передавая советы, якобы от короля, хотя было ясно, что все они исходили от самого Бернелла.

Гаррон выпил сладкого вина и позволил себе отрешиться от мыслей о долге и ответственности.