– Вы, наверное, очень устали, – заметила мадам.

Чантел не отрицала. Мы пожелали мадам «спокойной ночи».

– Чантел, нам надо поговорить, – произнесла я. – Случилось нечто фантастическое.

Я зажгла свечи и обернулась к ней. Никогда она не казалась мне настолько красивой, и я, несмотря на возбуждение, на мгновение замолчала, не в силах оторвать от нее взгляд.

– Что такое? – поинтересовалась она. Я покачала головой.

– У тебя такой… ликующий вид.

– Я победила смерть. У меня такое чувство, что я вырвала этой ночью мальчика из рук смерти.

– Что за ночь. Но со мной тоже кое-что случилось, и об этом я и хочу рассказать тебе.

Я поведала ей о своей находке. От изумления она раскрыла рот.

– Те самые бриллианты? Ты уверена?

– Уверена. Это та самая носовая фигура. Я видела ее копию. По правде говоря, она у меня. К тому же на ней название… А вокруг камни.

– Может быть, это не бриллианты.

– Я не сомневаюсь, что это они. Понимаешь, Чантел, если это действительно бриллианты, это значит, что Редверс может снять с себя подозрение. Многие считают, что их украл он.

Она слегка помрачнела. Не понимаю, почему она так его не любит. Может быть, она что-то скрывает от меня? Странно.

– Ты не можешь знать этого точно, – заявила она. – Здесь повсюду полно таинственных фигур с камнями, ну и… К тому же, по твоему описанию, они слишком большие для бриллиантов. Тогда это целое состояние.

– А бриллианты Филлимора и были целым состоянием. Чантел, что нам делать?

– По-видимому, она для них что-то вроде божества. Вполне вероятно. Эта легенда о том, что они прибыли из Страны Огня. Возможно, это связано с ней. Бриллианты вспыхивают пламенем.

– Наверняка, здесь какое-то суеверие, но меня больше заботит, что делать? Пойти и сказать им? Спросить, как попали к ним фигура и камни?

– Вероятно, они рассердятся, когда узнают, что ты видела их. Ты же в конце концов бродила по дому без разрешения.

– Да, я и раньше нарушила их границы, – и я рассказала ей, как гуляла по их участку. – Может ты что-нибудь сделаешь. Они тебе благодарны.

Она молчала.

Тут я внезапно закричала:

– Ничего не будем делать, пока не вернется корабль. Я расскажу капитану. Пусть он что-нибудь придумает.

Некоторое время она ничего не отвечала, ликование у нее прошло. Кажется, это как-то связано с ее неприязнью к капитану.

Последующие недели оказались самыми тяжелыми.

Меня охватило лихорадочное нетерпение, я боялась, что до прихода корабля с бриллиантами что-нибудь случится – то, что это бриллианты, я не сомневалась. Я следила за календарем с большим пылом, чем Эдвард. Даже то опасение, что письмо Редверса находится в руках Сулы или Моник, ушло на задний план.

Все в доме узнали, что мы собираемся вернуться в Сидней. Моник устроила мне неприятную сцену, пытаясь выяснить, что я собираюсь делать. Чантел удалось утихомирить ее; благодаря происшествию с огненными плясками Чантел приобрела новую властность. Я видела, с каким уважением на нее смотрят Сула и Перо, а когда мы гуляли, я замечала, что люди иначе смотрят на нее. Некоторые жители острова, родом из Европы, поздравляли ее и удивлялись тому, что не встречались с ней прежде. Но ведь мы жили в «Каррманте», а мадам де Лодэ жила затворницей. Чантел нравилось подобное внимание. Я думала, что в недалеком будущем из нее получится замечательная хозяйка замка. Я сказала ей, что, когда она станет старой, как леди Кредитон, она будет такой же грозной. Ее это насмешило.

Однажды я напомнила ей:

– Чантел, с письмом какая-то загадка.