Нахмурившись, Нина пожала плечами. Она уже давно не испытывала никаких чувств к Филиппу, но обида за предательство до сих пор жгла ее.

Люк, казалось, это чувствовал. Он сжал ее руку и притянул чуть ближе. Какое-то время они молчали.

Вскоре Люк с Ниной вышли на улицу, где был ее дом. Люку не хотелось, чтобы вечер кончился, и он стал развлекать ее рассказами о созвездиях, облаках и городских огнях.

– А мальчиком на свиданиях вы тоже показывали их своим девочкам? – спросила Нина.

– Ну, это было не так уж трудно, потому что тогда мы действительно могли видеть звезды в Канзасе.

Нина разглядывала бархатное ночное небо. Легкий ветер чуть спутал ее волосы, на лоб упала блестящая темная прядь. Она склонила голову набок.

– Кажется, я вижу Полярную звезду…

Нине вдруг стало не хватать воздуха. Она делала вид, что по-прежнему рассматривает звездное небо, но дыхание ее стало прерывистым, а внутри все ухнуло куда-то вниз.

– Нина, – сказал хрипло Люк. Нина ощутила на своей щеке его дыхание.

Она по-прежнему упрямо смотрела на небо. Зачем ей брать на себя ответственность за происходящее? «Ну почему, почему он медлит?» – думала Нина, замерев в ожидании.

– Нина. – Его шепот стал более настойчивым.

Она повернулась к нему, огонь его глаз буквально поглотил ее, из горла вылетел низкий хриплый звук, и ее бросило к нему.

Губы Люка были теплыми. Наполняя живительной сладостью, они одновременно опустошали ее. Нина хотела, чтобы эти минуты длились вечно. Она гладила его лицо и волосы, прильнув к Люку, ощущая его тепло. Голова у нее закружилась.

Люк покрывал ее лицо страстными нежными поцелуями. Он поцеловал ее бровь, висок, скулы, кончик подбородка, зарылся в волосы, шепча ее имя, все больше возбуждаясь от прикосновения ее рук к своим плечам. Она забыла обо всем на свете.

Обоюдное желание владело ими с первых моментов встречи, но она пыталась не замечать этого. И сейчас оно вырывалось из нее вулканическими вспышками. Она потеряла самообладание.

Требовательные и властные губы Люка вновь встретились с ее губами. Язык скользнул между зубов, и она, не отрываясь, в свою очередь старалась испить его, испробовать, раздразнить… Рядом громко загудела машина, и они отпрянули друг от друга, как виноватые подростки.

Первым пришел в себя Люк:

– Фу, целоваться под луной!

Должно быть, лицо Нины выражало ужас и отвращение к себе, потому что Люк мягко сказал:

– Мы так не договаривались, да? Ладно, Нина, все нормально. Пошли. Я провожу.

Когда подошли к ее дому, швейцар, узнав Нину, открыл дверь.

– Спокойной ночи, Нина, – сказал Люк. Он наклонился и по-дружески поцеловал ее в щеку. Это вроде бы успокоило ее, и в то же время она пришла в еще большее смятение: ведь она только что страстно откликалась на его поцелуи.

Нина дошла до своей квартиры и всю ночь без сна проворочалась в постели.

Глава 3

Два дня спустя, в воскресенье, Нина решительно набрала номер Люка. Она подождала немного и была уже готова повесить на восьмом гудке трубку, как кто-то наконец ответил.

– Слушаю. – Голос был женским, мягким и приятным.

Нина вдруг почувствовала болезненный укол в сердце.

– Могу я поговорить с Люком?

– Да, конечно, только должна вас предупредить, что он не в лучшем настроении.

Нина слышала отдаленные голоса; должно быть, Люк и женщина спорили. Наконец он подошел к телефону.

– Да, – послышался недовольный голос.

– Привет, Люк.