– Что ты там делал? – повторил я.

– Меня послал Уайльд, – наконец сказал он. Потом его вырвало прямо на платье.

Меня не удивило, что за всем этим стоял Уайльд, но мне было необходимо понять, почему Уайльд был заинтересован в моем расследовании.

– Почему? – продолжал я. – Что именно Уайльд велел сделать?

– Он велел наблюдать за вами. – Арнольд тяжело дышал, ему было трудно говорить. – Дать ему знать, если кто‑нибудь будет вам мешать.

Я не ожидал такого ответа.

– Что? Ты хочешь сказать, Уайльд тебя послал, чтобы ты ему сообщил, если кто‑нибудь на меня нападет?

Арнольд попытался отодвинуться от меня подальше и заполз в самый угол.

– Ну да, клянусь. Он хотел знать, не побеспокоит ли вас кто‑нибудь. А еще – кто придет на встречу с вами. Он сказал, чтобы я посмотрел, не узнаю ли я кого‑то из них, а если не узнаю, чтобы описал их внешность. Он велел, чтобы я не попадался вам на глаза, а когда я попался, я испугался и убежал.

– Кого он ожидал там увидеть? – резко спросил я.

– Не знаю, он не сказал.

– Кто убил Майкла Бальфура и Самуэля Лиенцо?

Я полагал, прямой подход будет наиболее эффективным для человека в положении Арнольда. Сначала он только застонал и снова сказал: «Бог мой», но я подошел к его руке, и он опомнился.

– Рочестер, – сказал он наконец. – Мартин Рочестер.

Я с трудом подавил приступ отчаяния:

– А кто такой Мартин Рочестер?

Он посмотрел на меня, и в его взгляде смешались мольба и недоверие.

– Рочестер – это Рочестер. Что еще за вопрос!

– У него есть другое имя?

– Если и есть, я его не знаю, – покачал он головой.

– С трудом верится, что этот человек ворвался в дом Майкла Бальфура и инсценировал его самоубийство. Кто ему помогал?

Арнольд явно не хотел отвечать на этот вопрос, его взгляд умолял меня не настаивать, но я был неумолим, и он понял, что я скорее убью его сам, не дожидаясь, пока это сделает в отместку Рочестер.

– У него есть свои парни. Берти Фенн, которого вы знаете, вы ж его убили, и все такое. Есть еще трое: Кит Манн, Толстый Билли – который на самом деле вовсе не толстый, просто кличка такая – и третий – как зовут, не знаю, рыжий. Я держусь от них подальше. Иногда мы видимся, ну, случайно, только я их почти не знаю и к этим убийствам ничего‑никак.

– Где я могу их найти?

Арнольд назвал несколько пивных, таверн и питейных заведений, в которых они могут быть, но, поскольку он не знал этих людей близко, у него не было уверенности.

Я посмотрел на него, подавленного, избитого, несчастного. Уже второй раз я оставлял его в таком состоянии. Я подумал, что он этого заслуживает. Он был человеком Уайльда, и он играет свою роль в этом преступлении. И все же было немного жаль видеть его совершенно разбитым.

Я бросил на пол несколько шиллингов и сказал, что он может обратиться ко мне, если захочет когда‑нибудь служить более великодушному хозяину, чем Уайльд. Я не надеялся, что он уйдет от Великого ловчего воров, и он никогда бы этого не сделал, но я полагал, что, сделав это предложение, покажусь более великодушным, чем был на самом деле.

Я нашел их до наступления сумерек в сомнительной таверне вблизи рынка Ковент‑Гарден. Они сидели вместе, пили и о чем‑то громко спорили. Их было трудно понять – отчасти из‑за сильного деревенского акцента и отчасти потому, что они были в стельку пьяны. Должно быть, я устал, так как позволил им заметить меня первыми.