Я вернул письмо.

– Почерк похож на руку сэра Оуэна, насколько я могу судить, – сказал я. – Значит, речь действительно идет о подделке.

– Теперь можете успокоиться. Человек, убивший вашего отца, наказан.

Я покачал головой:

– Как к вам попало это письмо?

– Мы не могли позволить себе рисковать.

– Понимаю, – сухо сказал я.

– Я полагаю, вы не думаете, что его убила «Компания южных морей», – сказал Адельман с широкой улыбкой. Он хотел убедиться, что у меня не осталось никакой неясности. Однако на моем лице отразилось смятение, вызванное скорее моральными соображениями, чем фактами. – Уивер, – сказал он в ответ на это, – я  думал, вы будете рады, что правосудие свершилось.

У меня в животе замутило. Я должен был понять, что это неприятное дело завершилось, но никак не мог поверить.

– Хотелось бы верить, – тихо сказал я. – Насколько я понимаю, сэр, вы по‑прежнему намерены отрицать свою причастность к нападению на него?

Лицо Адельмапа покраснело.

– Не стану вам лгать, мистер Уивор. Мы принимали меры, которые считали неприятными, поскольку верили, что от них зависит благополучие нации. Когда «Компания южных морей» получит разрешение парламента начать свой проект по снижению национального долга, уверяю, на всей территории королевства будут аплодировать нашей изобретательности в помощи нации и нашим инвесторам.

– И вам самим, я уверен. Он улыбнулся:

– Мы слуги народа, но собственное обогащение для нас также важно. А если можно сделать и то и другое, не вижу препятствующих тому причин. В любом случае острая необходимость вынудила нас поступать так, как нам менее всего хотелось. Мы сожалеем по поводу нападения на вас на улице и на маскараде у Хайдеггера. Уверяю, мы не хотели причинить вам вреда. Нашей целью было лишь убедить вас, что дальнейшее расследование этого неприятного дела будет стоить вам слишком дорого. Теперь я вижу, что эти нападения лишь подхлестнули вас. В свое оправдание могу сказать, что я выступал против насильственных мер в ваш адрес, но я не имею решающего голоса в Компании.

На какое‑то время я потерял дар речи, но вскоре обрел голос, хотя мог говорить только стиснув зубы. У меня пересохло во рту.

– На меня нападал тот же человек, что переехал моего отца. Вы ведь не ожидаете, что я поверю…

– Мы можем только предположить, – перебил меня Адельман, – что сэр Оуэн имел дело с теми же бедолагами, которые работали и на нас. Естественно, таких бедолаг можно подкупить и внедрить своего человека в их шайку. Бандит, которого вы убили, убийца Самуэля, на нас не работал. Уверяю вас. Что касается остальных, думаю, сэр Оуэн перекупал наших людей и использовал их в делах, подобных этому. Тем не менее я должен извиниться перед вами за те неудобства, которые мы вам причинили. Думаю, мы многим вам обязаны. Впрочем, вы тоже нам многим обязаны. Как вы избавили нас от пагубного мошенника, так мы спасли вас от последствий вашего поведения и освободили из лап тех, кто хотел бы довести ваше дело до суда. Нет надобности говорить, что вам угрожала виселица. Не пора ли восстановить дружеские отношения?

– Уверен, – сказал я, – что для этого мне потребуется обещать хранить молчание.

– Это так. Думаю, мы не просим слишком многого. В конце концов, вы раскрыли имя убийцы вашего отца. Вы ведь к этому стремились. А злодей сполна получил наказание за свои преступления. Думаю, ваша репутация от этого лишь выиграет. Кроме прочего, мы готовы заплатить вам тысячу фунтов акциями Компании. Полагаю, это более чем дружеское предложение.

Я покачал головой:

– Почему я должен вам верить, мистер Адельман? Разве вы не говорили в здании «Компании южных морей», глядя мне прямо в глаза, вещи, которые были заведомой ложью.