Вилли не воскликнул «Что?», не рванулся из комнаты, чтобы найти Норин. Он сидел неподвижно, ни один мускул на лице не дрогнул. Казалось, он лишился жизни, услышав такую потрясающую новость.

Тилли встала, подошла к сыну и дотронулась до его руки:

— Ты не знал?

Он глубоко вздохнул, слегка пожал плечами и спросил:

— Где она?

— В голубой комнате. Она… сейчас пришла в сознание. Она долго пролежала в канаве. Но она очень хотела и… — Тилли остановила его, потому что он двинулся к двери, — у нее начались роды.

— Нет!

— Да.

— Врача позвали?

— Нам придется обойтись своими силами.

Она взяла Вилли за руку и вывела в коридор, а потом по галерее в западное крыло дома. Они редко пользовались этой частью дома, но, как обычно, три или четыре гостевые спальни были наготове. Тилли придерживалась этого правила, хотя уже много лет у них никто не гостил. Теперь же в этих комнатах пылали камины. Симон занимал комнату, известную как желтая, а Норин — голубую.

Открыв дверь в голубую комнату, Тилли жестом попросила Пег выйти. Вилли медленно переступил порог и замер — он увидел очертания тела на кровати. Он быстро подошел, наклонился и вгляделся в белое лицо и широко открытые глаза.

— Норин! — выдохнул ее имя Вилли. В это время Тилли подвинула ему кресло, и он сел. Взяв в ладони повернутое к нему лицо, Вилли снова прошептал: — Норин!

Она не произнесла ни слова и не пошевелилась.

— Я же не знал, — выдавил он, — почему ты молчала? Это ужасно, ужасно. Боже ты мой!

Почувствовав, что дверь закрылась за матерью, и что они одни, Вилли наклонился над Норин и прикоснулся губами к ее губам. Не ощутив ответа, он тихо спросил:

— Больно?

— Да.

Так похоже на нее, она никогда не тратила лишних слов.

— Господи, как же я по тебе скучал. Искал и искал день за днем. Где ты была?

— В Ньюкасле.

— Ньюкасле? — Он взял ее руку и положил себе на грудь. — Я был на каждой улице, в каждом переулке, каждом доме. Нед даже устал искать со мной. А ты все время была там. Милая моя…

— Пожалуйста, не плачь. — Норин легонько коснулась его щеки. — Не волнуйся. Что бы ни случилось, не волнуйся.

Он хотел что-то сказать, но она приложила пальцы к его губам.

— Послушай меня, Вилли. Ни в чем себя не вини, понял? Все то, что случилось, произошло, потому что я этого хотела. Это не твоя вина, тебе не в чем раскаиваться. Запомни это.

Он крепко держал ее за руку. Ему вдруг показалось, что зрение на мгновение улучшилось, и он видит ее лицо. Оно разительно отличалось от того лица, которое он хранил в памяти до сих пор. Щеки запали, кожа серая. Вилли видел, как Норин крепко закусила губу, болезненная гримаса исказила ее лицо, но именно в этот момент он узнал женщину, о которой мечтал. Норин громко застонала и поджала колени.

— Что с тобой? Норин, что с тобой? Я позову маму.

Она задержала его руку, и с трудом выговорила:

— Ты… не можешь послать за моей мамой?

— Да-да, конечно. — Вилли тут же вскочил. — Мы… мы сейчас ее привезем. — Он торопливо пошел к двери, вытянутой рукой нащупывая дорогу. Он уже почти ничего не видел, только смутные контуры комнаты. Открыв дверь, Вилли закричал: — Мама!

Тилли, находившаяся рядом, спросила:

— Да, в чем дело?

Он поймал ее протянутую руку.