Спал... на переднем сиденье... Потом удар в затылок, и боль вот тут. Потом кровь шла. Потом били... Лица все слились вместе... если покажете, может, и опознаю... Атак, чтобы описать... нет... Потом запах бензина. Меня один из них бензином облил... Потом бежал куда-то, боялся очень, и бежал, полз, шел, бежал, полз... Потом стучал в окно. Потом потерял сознание. И ничего более не помню... А что, гражданин следователь, корешок мой, Кордин, жи­вой, нет?

Что мы еще имеем? Число нападавших. По воспомина­ниям Лебедева, их было, «кажется, трое».

Один из них, как минимум, курящий. Потому что спич­ки искал. И только потом — из канистры... Лебедев запом­нил фразу, сказанную одним из убийц другому:

—Дай спички...

Так что мы имеем? А ни хрена, извиняюсь, мы не име­ем. Что говорит судмедэкспертиза? Ага, вот справа... Так, жертву неоднократно били ножом, в спину, в бок, в грудь, в сердце. Были удары как бы спонтанные — куда ни попадя. И были точно нацеленные — в сердце, например. Гемато­мы по всему телу. Странгулляционная борозда на шее: ду­шили. Но умер от удара в сердце. Еле живого, истекающего кровью, проволокли несколько метров, сбросили в овраг, забросали ветками...

И о чем это, кроме жестокости убийц, говорит? А ни о чем...

Что говорят врачи о ранениях Лебедева? А говорят они, что эти ранения и те, от которых умер Кордин, совершены, скорее всего, одними и теми же людьми. Эксперты проана­лизировали и характер ранения, наклон, скажем, ножа в момент удара, специфические раны от заточек — под ка­ким углом, на какой высоте.

Это уже кое-что. Можно предполагать, что один из трех преступников повыше и покрупнее, двое примерно одного роста и сложения, одной физической силы. А еще можно отметить предположительно, что удары, нанесенные ими ножами, заточками, ногами, имеют трудноуловимое сход­ство. Не стопроцентное, не близнецы, как говорится, но, возможно, близкие родственники.

Это уже горячее.

Что имеем еще... Вещи... Часть вещей, похищенных из машины по заявлению родственников Кордина, кое-что из личных вещей Лебедева, по его, путаным пока что пока­заниям, начали искать по «черным рынкам», — в подво­ротнях, бомжатниках, на окраинах рынков, «втихую — в толпе».

Магнитофон «Соната» взяли на вещевом рынке, кассе­ты на 65 р. — во дворе школы № 22, часы «Слава» с харак­терными царапинами на оборотной стороне принес в ми­лицию один водитель, купивший их у пацаненка за 10 р. (а стоимость их — 60 р.). Заподозрив неладное и узнав о страшной смерти двух горожан, сам принес их в милицию. Родные убитого их опознали, да только пацана того найти не удалось, как ни искали.

Более тщательно искали джинсовую куртку. Потому что под ней, курткой убитого, мог оказаться убийца. И хотя был у нее характерный признак — споротая нашивка, вер­нее, более темное место, где ранее была нашивка «ВВС

США» на английском языке, которую патриот Кордин спорол сразу после покупки куртки в Москве в магазине «Олимп», но ни саму куртку, ни человека в такой куртке найти не удавалось.

— Есть соблазн, — потянулся Коржев, — выставить по­стоянный наряд в квартире убитого Кордина...

...Расчет какой? После убийства они нашли у него очень их заинтересовавший документ — разрешение на право ношения и хранения оружия. То, что оружие им нужно, коли встали на «тропу войны» с обществом, тут и Шерло­ком Холмсом не надо быть, чтоб догадаться.

Нетрудно предположить, что захотят они этим оружием воспользоваться. А сделать вывод, что у человека, имевше­го в кармане такой документ, дома есть сам ствол, тоже не надо быть семи пядей во лбу.