Но вот ведь фокус! С Дробовым новый владелец куртки не был знаком. Вина его не большая, даже скупку крадено­го на «пришьешь». Всего-то только, что «махнулся не гля­дя» куртками с малознакомым парнишкой.

Стали выяснять, что за парнишка, каковы обстоятель­ству знакомства.

Одно странно... С Дробовым владелец куртки не был, по его словам, знаком, а Дробов признался, что знал его как «приятеля своего знакомого, младшего из бра­тьев».

Хватило ума Коржеву не начать сразу же давить на Дро­бова. Но оговорочка знаменательная. Значит, есть некие братья среди его знакомых.

А экспертиза предполагала наличие среди убийц двух братьев кровных, братьев по крови.

Стал Коржев паренька допрашивать мягко, ненавязчи­во подводя его к рассказу об обстоятельствах появления у него куртки с характерным следом от ножа. Оказалось, были у них в гостях братья... По фамилии... Нет, не вспом­нить фамилии. Нерусская. Хотя и на «ев» или «ов» кончает­ся. Но вот почему-то кажется, что нерусская. А имена — как у всех имена...

Одного вроде как Роман звали. Второго — Веней. Млад­шего. Они по возрасту подходили, так о своих делах за столом и говорили. А зашли братья по обычному делу. Спрашивали, не продаст ли кто из их знакомых охотничье ружье. Вроде как они не члены Союза охотников, разреше­ния нет, а страсть как охота заняться этим делом. И при­быльное, и забавное. Принесли они с собой вина красного. Посидели. Отец паренька, у которого куртку нашли, под­твердил факт беседы. Но заверил, что свое ружье не про­дал, самому нужно, однако и знакомых с ружьем не назвал. Не припомнил. Пьян был. Может, и продал бы ружье по пьянке, но оно было у сестры в деревне. Так посидели и ра­зошлись. Фамилии этих шапочных знакомых он тоже не вспомнил, не вспомнил и имен.

Одна прибыль — сын и младший из братьев куртками махнулись. У сына была черная вьетнамская, а у младшего брата крепкая джинсовая, со споротым шевроном «ВВС США», ну, по-английски, но мы тоже кое-чему в школе учились, понимаем.

Это уже следки...

С местом преступления вопросов не было. Именно Коржев в ту ночь как раз дежурил по облпрокуратуре, и когда пошел сигнал из деревни, что «скорую» вызвали, а врачи констатировали множественные ножевые ранения, гематомы, налицо факт посягательства на жизнь, он и вые­хал в деревню. Тогда и появились первые протоколы доп­роса свидетелей.

Жаль, потерпевший тогда совсем говорить не мог. Вра­чи к нему и в больнице в первые сутки не пускали.

А место преступления подтвердило и факт избиения. Отчетливые вмятины на земле от тел, которые избивались ногами; следы крови; следы, ведущие в заросли, которые оставил Лебедев; следы протекторов колес...

Следов много, а никуда они вроде как не ведут...

И вдруг телефонный звонок... Целенькая брошенная машина в районе химзавода, без ключей зажигания, без личных вещей и документов владельца, только следы кро­ви на переднем сиденье.

Опять выехал на место Коржев. И тут оказалось, что ме­сто убийства Кордина, покушения на убийство Лебедева и район химзавода довольно недалеко друг от друга располо­жены.

О чем это говорило? О том, что город убийцы знают, есть у них тут люди, способные предложить, куда лучше всего спрятать машину, поскольку рощица у химзавода редко посещается горожанами из-за ядовитых выбросов. Но в то же время — не местные убийцы. Иначе бы машину куда подальше завезли, хотя бы в какое село, из тех, что вокруг. Хотя там, конечно, свидетели найдутся всегда. Словом, рассуждая логически, никаких четких и удобных для следствия выводов.

Как машина оказалась брошенной в районе химзавода?

Ну, этот вопрос из простеньких. Скорее всего, завладев машиной и спрятав ее в городе, связались с покупателями далеко за пределами области.