|
.. Представим себе, что он не выжил бы... И все равно у следователя прокуратуры было убеждение, что действовала банда. Представим себе, что Дробов бы случайно не проговорился про двоих братьев... И все равно Коржев доказал бы, что убивали трое.
Осмотр места происшествия, многочисленные криминалистические, судебно-медицинские экспертизы подтверждали, что убийц минимум трое. Разной силы и манеры исполнения удары ножом и заточкой; невозможность одновременно действовать «стрункой»-удавкой и ножом; невозможность одновременно воздействовать физически на водителя и его пассажира; следы, ведущие от украденных вещей, — все говорило, что у Дробова были подельники. — Надо искать банду! — решил Коржев. Но пока следов к остальным бандитам не было, он снова и снова перепроверял детали, допрашивал Дробова, подставляя ему в ходе допросов ловушки, снова и снова проводил следственные эксперименты на местности, на местах совершения убийств. Он советовался со специалистами и составлял все новые и новые варианты и словесного, и психологического портрета остальных преступников. Ему казалось, если увидит их в толпе, — узнает. Не по чертам лица. По взгляду, по манере, по ухватке. Огромная работа была проделана следователями прокуратуры и операми уголовного розыска по выявлению за большой промежуток времени аналогичных преступлений в Вятке и Кировской области, в других областях Поволжья — в Саратовской, Ульяновской, Астраханской, Пермской, Самарской областях, в Татарстане... Как всегда в таких случаях бывает, по пути раскрыли ряд «мертвых висяков» и «подвешенных дел», к банде Ахтаевых не имевших отношения. Проверяли не только местных рецидивистов, их связи, но и все преступления аналогичного почерка, совершенные с особой, не продиктованной необходимостью жестокостью... Заодно вырисовывалось, что убийства, которые Коржев и его бригада склонны были приписать банде Ахтаевых, совершены не только из жадности, не столько из материальных, корыстных побуждений, сколько из злобы... Злоба, ненависть, жестокость, беспощадность — вот что стояло за этими кровавыми убийствами, прокатившимися волной по Кировской и соседним областям. Столько крови, сколько он увидел, пока расследовал дело № 21/3027-91, «важняк» Кировской облпрокуратуры Михаил Коржев не видел за всю свою предыдущую жизнь и работу в органах прокуратуры. Но и столько хороших людей не видел. С операми утро работал в полнейшем единодушии, теснейшем сотрудничестве. На совещаниях прокурорских и милицейских дым коромыслом, крик, версий каждый готов предложить с десяток. Вроде много шуму из ничего? ш на самом деле есть польза от таких «мозговых атак». Всегда где-то да приоткроется завеса тайны, какой-то новый свет в конце тоннеля забрезжит, новая версия возникнет, старая подтвердится. Причем что интересно: каждый делал свое дело в рамках своей компетенции, и никаких там ведомственных амбиций не возникало. Какой-то у бригады кураж появился, как стали выходить на свидетелей, на следки, на вещдоки, стали выезжать на места преступлений, и старых, и новых. Стало раскручиваться это многоэпизодное дело. Все работали день и ночь, азарт у сыскарей пошел.
Следователь действует
Тем временем диалог у Коржева с Дробовым стал, похоже, налаживаться. Конечно, о взаимной симпатии речи не было, но какое-то взаимопонимание установилось. Бывает и так, что сильные физически люди в нештатных ситуациях по стенке расползаются, Дробов явно боялся, боялся и братьев, и «вышки», говорил наверняка меньше, чем знал. И то, что говорил, умишком своим заскорузлым все время проверял — не сказал ли лишнего? У Коржева сложилось такое впечатление, что тот «сдает» ровно столько своих личных преступлений, сколько надо, чтоб до «вышки не дотянуть». |
