|
Георгия Крашенинникова он не узнал — лицо было сильно залито кровью. А вот Тиккоева признал сразу. Ткнул палкой поддых, как бы проверяя, окончательно ли убил ненавистного ему вологодского<style name="Tahoma95pt0pt"> купца,<style name="11"> или так, не дострелил. Для верности попрыгал у него на груди. Но и этого показалось мало. Вытащил парабеллум и выстрелил точно в середину лба. Таланцев и Тиккоев лежали рядом. Воронов сплюнул, глядя на них. Таких вражин, не злобу и ненависть к нему испытывающих, а презрение, он особенно не любил. Давил бы собственными ногами. Лицо его исказила гримаса ярости. Он поднял толстую ногу в крепком яловом сапоге над головой Гурилева, приготовился было размозжить ненавистное ему лицо поэта, но что-то удержало его. Он выругался и поставил ногу на прежнее место. Даже плюнуть не решился на убитого. Сплюнул аккуратно рядом, да попал себе на сапог. Поднял черную шляпу Таланцева, лежавшую рядом, вытер сапог, хотел было положить ее на лицо покойного, но опять что-то удержало его. Воронов оглядел длинный ряд казненных — тела лежали так, как упали. А падали там, где стояли. Впечатление такое, что батальон перед атакой залег.
— <style name="11">Не-е, эти уж не подымутся, отвоевались. Лежите теперя. Щас закопают вас, и вся недолга. <style name="11">Он вытащил кисет, свернул толстую самокрутку, прикурил, жадно затянулся. — <style name="11">А то, ишь, что надумали, против соввласти воевать! <style name="11">Стару жизнь хотели возвернуть? Не вышло. Мы теперя без вас в Расее поживем. Без дворян, попов и охвицеров. И антиллигенция нам ни к чаму, — глянул он в лицо Гурилева. — Народ только злее работать будет. <style name="11">Он опять жадно затянулся, закашлялся, харкнул в сторону. — <style name="11">Ну, да мне вас надолго хватит. Сколько ж, если разобраться, в Рассее лишнего народу! — покачал головой Воронов. — Стрелять — не перестрелять... да, на всю жизнь пайка обеспечена... — <style name="11">Эй, Воронов, мать твою так, — раздалось издалека. — Ты что там застрял? За старое взялся? Опять золотые зубы у жмуриков вытягиваешь? Смотри, тута тебе не Крым, не фронт, тута — Питер! Это дело запрещено. А сапоги, если надо, можешь подобрать... —<style name="11">Да не, у меня и так хорошие... —<style name="11">Тогда поехали! У нас там очередь... Надо до утра еще пару ездок сделать... <style name="11">...Воронов докурил, затоптал окурок, сунул озябшие руки в карманы бушлата. — <style name="11">Ну, ладно, господа хорошие. Кончилася ваша жизнь, а моя — продолжается. Потому сегодня Рассее поболе вашего нужон. А вы тута полежите маленько, скоро уж вас закопают, — заверил он убитых и медленно, тяжело ступая, где по телам, где по земле, пошел на голос. Его ждали, машина отправлялась обратно в Питер, за следующей партией приговоренных к расстрелу членов «Петроградской боевой организации»...
Приложение
<style name="330">Документы Дело№ 1381/214224 <style name="520pt">Документ <style name="11">В Центральный Комитет Российской Коммунистической <style name="11">партии <style name="11">Январь 1921 г. <style name="11">После прекращения боевых действия на внешних фронтах ВЧК сама поставила в порядок дня вопросы о применении высшей меры наказания, о сокращении судебных функций ЧК, вообще о регулировании карательной деятельности всех судебных органов, согласовании ее со всей организационной системой карательных и судебных органов. |
