– Зови, если хочешь, – ответил он; по-моему, ему было все равно.

– А можно, я тоже буду вас так называть? – спросил Грундо.

Дед смерил Грундо долгим, задумчивым взглядом, как будто спрашивая себя о том, кто его родители.

– Полагаю, ты тоже имеешь на это право, – ответил он наконец. – А теперь скажите мне: что каждый из вас знает об Уэльсе?

Что касается меня, то честнее всего было бы ответить: «Не много». Но этого, пожалуй, говорить не стоило. На выручку мне пришел Грундо – вот когда я обрадовалась, что взяла его с собой! Читать Грундо трудно, поэтому, когда на уроках что-то рассказывают, он слушает гораздо внимательнее, чем я. Так что он действительно многое знает.

– Уэльс делится на кантрефы, – сказал он, – каждым из которых управляет один из меньших королей, а Пендрагон – верховный король всего Уэльса. Пендрагон правит Законами. Я знаю еще, что у вас тут другая система законов, но я не знаю, как она действует.

Вид у моего деда сделался почти одобрительный.

– А что означает титул верховного короля? – спросил он.

Это было все равно как на уроке, но, по крайней мере, ответ на этот вопрос я знала.

– Сын дракона, – ответила я. – Потому что говорят, будто в сердце Уэльса гнездится дракон.

Ответ, похоже, оказался неверным. Мой дед холодно ответил:

– Ну да, отчасти. «Пендрагон» – это титул, данный ему англичанами. На самом-то деле это должен был быть титул английского короля, но англичане о своих драконах давно позабыли.

– В Англии драконов нет! – возразила я.

Дед взглянул в мою сторону с суровым неодобрением.

– Это неправда. Или ты ни разу не слышала о красном и белом драконах? В прошлом были времена, когда между ними происходили великие битвы – до того, как на Островах Блаженных водворился мир.

Но я просто не могла удержаться и продолжала говорить глупости.

– Но это же всего лишь метафора! – возразила я. – Это означает, что валлийцы и англичане воевали друг с другом.

Его черные брови на мраморном лбу слегка приподнялись. Никогда еще не видела, чтобы человек выразил такое глубокое презрение, затратив так мало усилий. Он отвернулся от меня и снова посмотрел на Грундо.

– В Англии несколько драконов, – сказал он ему. – Белый – всего лишь величайший из них. Говорят, что еще несколько драконов есть в Шотландии, как в водах, так и в горах, но мне лично об этом ничего не известно.

Грундо смотрел на него как завороженный.

– А как насчет Ирландии? – спросил он.

– Ирландия, – сказал мой дед, – по большей части плоская и слишком зеленая, неподходящее место для драконов. Если они когда-то там и водились, святой Патрик их всех изгнал. Но вернемся к законам Уэльса. У нас нет таких судей, как у вас. Суды созываются по необходимости…

И он пустился в длинные объяснения. Грундо по-прежнему слушал как зачарованный. Я сидела и разглядывала их обоих. Грундо – бледный, конопатый, с длинным носом, а мой дед похож на классическую античную статую. У деда нос тоже довольно длинный, но при этом все его лицо настолько пропорциональное, что этого как-то не замечаешь. И голоса у обоих низкие, только у Грундо – хриплый и скрежещущий, а у моего деда – звучный и раскатистый.

«Они нашли друг друга!» – подумала я. И снова порадовалась, что захватила с собой Грундо.

В то же время я начала понимать, в чем была беда моей матери. Если бы мой дед был просто холодный, жесткий и неприветливый, все было бы куда проще: она могла бы ненавидеть его, да и дело с концом.