Спасаясь сам, он выручает женщину и ее детей от насилия, лечит раненого купца. Однако оказывается, что будущее целой державы напрямую связано с этими поступками.

    Крах постиг прежнюю царскую династию. Лжедмитрий идет на Москву. Бояре жаждут безраздельной власти. Народ хочет перемен. Молодому царю Федору Годунову осталось править всего несколько недель. Лодка государственности начинает опасно раскачиваться. Крылов пытается не дать пролиться невинной крови, удержать неправедную руку судьбы и покарать безумцев. [9]

    Начинается новый семнадцатый век, и с ним приходит страшное Смутное время. К Москве с армией приближается Самозванец. Алексей Крылов пытается помочь царской семье спастись, но для этого ему самому еще нужно избавиться от нависшей над ним самим смертельной опасности. [10]

    Пала династия царей Годуновых получившая престол хитростью и обманом. В Москве новый любимый царь, но как во все времена, при смене власти начинается общий разброд и шатания. Новые люди рвутся к власти, расцветают заговоры. Русь балансирует на грани пропасти… [11]

    Глава 1

    Гроза накрыла Москву внезапно. Только что небо было чистым и безоблачным, как вдруг, в одночасье, все почернело, и на город налетела низкая растрепанная туча. Ветер единым нервным порывом прижал к земле не только траву и мелкий кустарник, но и небольшие деревья. Потом все стихло, и вдруг сияющая молния распорола огромную тяжелую тучу от горизонта до горизонта, ударил небывалой силы гром, и тотчас в землю, как стеклянные стрелы, вонзились тугие струи ливня. Все живое, способное передвигаться, бросилось под защиту рукотворных и естественных укрытий. Растения, которым некуда было деться от разгула буйной стихии, какое-то время еще пытались ерепениться, но вскоре покорились небесным водам и безвольно склонились к земле, мокрые и поникшие.

    Ливень бурно пузырился в тотчас появившихся лужах, освобождая небо от своей непомерной тяжести. Небо теряло мрачную силу, делалось выше, светлее, так что начало казаться, что вот-вот все кончится. Однако опять ударил страшной силы гром небесный, жестяной бочкой покатился над крепостью и городом, потом еще долго ворчал далекими раскатами. И новые потоки вод пали на не успевающую их принимать землю.

    Между деревянными кремлевскими тротуарами кипели мусорные водные струи, стремительно стекая по естественным уклонам вниз, к могучим кирпичным стенам. Казалось, теперь этому не будет конца, но неожиданно в образовавшуюся в черной пелене прореху выглянуло солнце, и все вокруг вспыхнуло, заблестело, и небо загорелось двойной радугой.

    -  Хорошо-то как! - радостно воскликнул молодой московский царь, вошедший в историю под смутным именем Лжедмитрий I. - Люблю грозу и хорошую брань, - добавил он, отходя, пьяно покачиваясь, от открытого настежь окна. - А ты, окольничий, любишь грозы?

    -  Нет, не люблю, - ответил я, - они слишком опасны. У вас в Польше уже начали делать громоотводы?

    -  Чего делать? - не понял он вопроса.

    -  Громоотводы, - вяло повторил я. - Это такие железные штыри, по которым молнии уходят в землю.

    -  Первый раз о таком слышу. Как это гром и молния могут уйти в землю?

    -  Могут, - не вдаваясь в подробности, ответил я, пытаясь сквозь винные пары вспомнить, когда появились первые громоотводы.

    -  Объясни, - попросил Лжедмитрий.

    Я сосредоточился, старясь не растерять остатки твердой памяти:

    -  Был такой человек по имени Франклин, - наконец ответил я, припомнив, кто изобрел громоотвод, - это он первым заметил, что молния может спускаться по железному пруту в землю.