Старший сержант Брэдфорд рассказал мне, что случилось. Дерек потерял правую ногу ниже колена, у него сломаны ребра и сотрясение мозга. Есть некоторая потеря слуха, временная, как они считают. Он пробыл в госпитале в Афганистане несколько недель, прежде чем его состояние стабилизировалось, и появилась возможность перевезти его в Штаты. Здесь он всего несколько дней. Дерек позвонил мне, разговор был коротким и напряженным. Всё свелось к тому, что я заверила его, что приеду, и мы положили трубки. Слишком много всего было и есть между нами, чтобы говорить об этом по телефону. Поэтому я собрала сумку и приехала в Сан Антонио.

Он выглядит здоровым. Великолепным, полным жизни. Но под простынёй... я отчетливо вижу очертания его левой ноги, бедра, колена, пальцев ног. А вот его правая нога, начавшись, резко обрывается. Моё сердце замирает при виде этого.

– Рейган, – голос у него неуверенный, тихий.

– Дерек, – я шепчу, мне трудно говорить. Пересекаю комнату, обхватив себя за талию.

Встаю рядом с кроватью и смотрю на него. Зеленые глаза Дерека вглядываются в мои. Я чувствую наполняющие глаза жгучие слёзы, всё размыто. Наклоняюсь и касаюсь его щеки ладонью. Он обхватывает мою ладонь рукой, резко втягивает воздух, сузив глаза.

Губы шевелятся, сжимаются, затем раскрываются:

– Рейган, я…

Я прикрываю его рот рукой, наклоняюсь к нему и мягко прижимаю его голову к своей груди.

– Ты вернулся, – глажу его челюсть ладонью. Веду ею за ухо, ерошу пальцами волосы, зная, что он это любит. – Это всё, что имеет значение.

– Я вернулся. Чуть было не сорвалось, но у меня получилось, – он долго меня не отпускает. Затем слегка толкает меня локтем, тянет простыню в сторону. – Хочешь посмотреть на мою ногу?

Я не хочу. Действительно не хочу. Но, конечно, посмотрю. Он отпинывает простыню левой ногой. На нём шорты цвета хаки. Левая нога мощная, мускулистая, волосатая. Голые пальцы шевелятся. А правая? Колена нет, только закругленный конец бедра, защемлённый шрамом, зашитый. Я касаюсь его бедра, чуть ниже подола шорт и скольжу пальцами по мышцам и коротким тёмным волоскам. Дотрагиваюсь до культи. Дерек просто наблюдает за мной, шевеля пальцами левой ноги.

Он пытается выглядеть буднично, но я вижу, что он нервничает, его эмоции зашкаливают.

– Забавно. Я шевелю пальцами ног, и мне всё ещё кажется, что я должен видеть, как движется моя правая нога. Я почти чувствую её до сих пор. – Он смотрит на меня. – Довольно некрасиво, правда?

Я сажусь рядом с ним, опускаясь на край кровати. Кладу руку на культю, потом прикасаюсь к его щеке:

– Дерек. Каждая часть тебя прекрасна.

Он просто улыбается. Потом улыбка исчезает с его лица и он смотрит на меня:

– Я прочитал твоё письмо. Как только сел на самолет до Кандагара. Я читал его фигову тучу раз, чёрт возьми.

Моё сердце колотится, бьётся так сильно, что почти больно.

– Да?

Трудно дышать или глотать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

– Да. И знаешь, мне показалось, что ты его не закончила. Я приходил к этой мысли после каждого прочтения. Ты хочешь мне что то рассказать?

Не здесь. Я не хочу делать это здесь.

– Я… да. Я не успела его закончить. Было слишком много... слишком много всего, что я хотела сказать, и... я просто не успела всё это записать.

В палату заходит доктор, у меня появляется небольшая отсрочка. Доктор невысокий, широкий, лысый и шумный, оживлённый важным занятием.

– Капрал Уэст. Или, скорее, я должен сказать, мистер Уэст.