Бэрронс, наследник герцога Кейна.
Он легко поклонился, в темных глазах не сквозило ни тени удивления.
— Октавия. Ты в порядке?
По комнате снова пробежал шепот. Раз Бэрронс назвал ее по имени, значит, они хорошо знакомы. Однако его вопрос кроме Перри никого не касался.
По крайней мере, сегодня рядом будет союзник.
Внезапно Перри почувствовала себя не так одиноко.
— Приятно видеть вас, милорд.
— Меня послал друг, — тихо отозвался Бэрронс.
Гаррет.
Монкриф напрягся.
— Вы же видите, с ней все замечательно. — И добавил чуть громче, прежде чем провести ее мимо Бэрронса в толпу: — Она жива.
Следующий час обернулся для Перри кошмаром. Она едва могла двигаться, пока герцог представлял ее лордам и их дамам. Перри почти их не помнила, а некоторых вовсе никогда не встречала. Объяснение ее отсутствия — амнезия, — похоже кое-кого удовлетворило, но в угоду алчному неутотлимому любопытству все терзали ее вопросами, на которые складно отвечал Монкриф. Глубоко внутри пробудился зуд, темная сторона природы Перри грозила вырваться на волю.
— Мне нужно что-нибудь выпить, — шепнула Перри герцогу.
— Через минуту…
— Немедленно. — Она вонзила ногти ему в руку. Бросив на Перри быстрый взгляд, Монкриф увидел, как в ее глазах плещется тьма.
— Как пожелаешь, — смирился герцог, однако выглядел при этом слишком самодовольным.
Проходящая мимо дебютантка ахнула, увидев глаза Перри, и все вдруг снова обернулись, обнаружив у «воскресшей» признаки вируса жажды. Перри это не заботило. Ей нужна была кровь, чтобы хоть на мгновение вырваться из этого безумия.
В толпе кружили несколько дронов-слуг, на их подносах стояли бокалы для вина. Небольшие машины можно было легко отследить по тянущимся за ними облачкам пара. Перри схватила бладвейна, но герцог отнял его, не дав ей коснуться бокала губами.
Повернувшись, она оскалилась, но Монкриф улыбнулся и отпил сам.
— Только от меня, Октавия.
В груди сжалось, но глотка горела от голода. Ей нужна была кровь. Первый раз Перри оказалась так близка к срыву. Теперь она поняла, как тяжело пришлось Гаррету в прошлом месяце.
— Я мог бы проявить снисхождение, — продолжил герцог, — если бы ты сегодня меня не ослушалась. Считай это наказанием. Идем.
Все взоры следили за ними, пока они шли по бальной зале. Воздух полнился ароматом теплой плоти и духов. Несколько трэлей были в бриллиантовых чокерах, скрывающих отметины на шее, но Перри все равно чуяла кровь, и это сильнее бросало ее в объятия голода.
Толпа расступилась, среди дюжины дебютанток в белом материализовалась темная фигура. Герцог застыл, а сердце Перри подпрыгнуло. Остановиться их вынудил Линч.
— Ваша светлость, — сказал он, склоняя перед герцогом голову.
С ним пришла Розалинда в изысканном наряде из жатого фиолетового шелка, с воротником, отделанным норкой. Густые медные волосы были уложены в элегантный узел, перчатка скрывала механическую руку. Розалинда пригубила шампанское, изучая Монкрифа тяжелым взглядом. Она смотрела на него, словно на врага.
— Ваша светлость, — отозвался герцог. Он выглядел удивленным. — Как… любопытно встретить вас здесь.
Похоже, Линча не пригласили. Монкриф хотел отрезать Перри от всех друзей.
— Любопытный вечер, — с едва заметной улыбкой парировал Линч.
Он был достаточно высок, чтобы тягаться с герцогом в росте, и смотрел Монкрифу прямо в глаза, давая ему понять, что вовсе не напуган. Линч — истинный Ночной ястреб, привыкший иметь дело с убийцами, безумцами и правящим Советом. |