Ужин длился довольно долго. Пиксон рассказывал об Англии и своей службе в Индии и Персии. Рассказывая, он беспрестанно подливал в рюмку хозяина джин, вынуждая уговорами выпить еще и еще, пока не свалил Юнкевича с ног. Затем Пиксон вышел во двор, взял с собой двух сипаев и отправился посмотреть на город. Не было его часа два, и Нелли Эдуардовна уже стала беспокоиться: не заблудился бы! Винить себя стала за проявленную грубость с ним. Она лежала, раздевшись, от знойной августовской жары, прислушиваясь к сонному посапыванию пьяного мужа и к ночным звукам, доносившимся со двора. Оставшиеся во дворе сипаи тихонько пели свою песню, долгую и заунывную. Но вот донесся голос Элиса, и вскоре он прошел в гостиную и дальше, в свою комнату.

«Да, я действительно обидела его. Он даже не заглянул сюда, не позвал меня! - подумала Нелли Эдуардовна, почувствовав себя несчастной. - Скажите, пожалуйста, какая гордость!»

Она прождала не менее часа, надеясь, что офицер даст о себе знать, позовет ее, но не дождалась - встала, накинула на плечи халат, вышла на цыпочках в гостиную и закрыла за собой дверь на ключ. Дверь в комнату Пиксона была приоткрыта, но света не было. «Неужели уже спит?!» - недоумевала Нелли Эдуардовна, подойдя к его кровати.

- Элис, - позвала она нежно срывающимся голосом и протянула руку.

Тотчас он, словно только и ждал ее, схватил за руку, потянул на себя и сжал в объятиях.

- Только тише, тише, а то проснется... - шептала она заплетающимся языком.

Утром Пиксон ровно в восемь, сытый и довольный, явился в штаб колониальных войск, в дом полковника Зыкова. Тиг Джонс, Джаврис и другие офицеры - все были в сборе. Здесь же, словно и не уходили ночевать, толпились люди Фунтикова. Шли неприятные для господ разговоры о поражении эсеровских отрядов на станции Равнина и сдаче красным Мерва. Тиг Джонс, увидев вошедшего Пиксона, окликнул его.

- Хелло, Элис! У вас прекрасный вид. Хорошо ли вы устроились у той, весьма миловидной дамы?

- Не представляю, Джонс, как бы мы с вами могли существовать вдали от родины, если бы не женщины!

- Браво, Элис, но... ближе к делу. Говорят, большевики потеснили наших союзников на Мургабе и не дали им взять оружие в Кушке. Наш друг полковник Зыков бежал из Тахта-Базара. Я сегодня выезжаю с господином Фунтиковым в район военных действий. А у тебя, Элис, другая забота. Садись поближе, я объясню...

Часа через три лейтенант Пиксон; присоединившись с небольшим отрядом сипаев к джигитам Ханлар-бека, ехал в бронированной летучке по железной дороге в сторону Красноводска. Карательный отряд был наделен неограниченными правами по расправе над большевистскими ячейками, где бы они ни встретились - на станциях, в городах или аулах. Одновременно каратели должны вербовать богатых и силой гнать бедняков-туркмен в белогвардейскую армию, командование над которой принял полковник Ораз Сердар. На первых же остановках - в Безмеине и Геок-Тепе были расстреляны советские активисты и мобилизованы все мужчины, задержанные карателями. В Бахаре, едва каратели высадились, бывший служитель временного эсеровского исполкома Мансур указал пальцем на Мамедяра:

- Вот он - член Совдепа, держите его, а то убежит! Он сломал водораспределитель на кяризе Теке-хана и пустил воду на поля бедняков.

Мамедяра схватили под руки и выволокли на айван. Ханлар-бек спросил у Пиксона, не желает ли лейтенант говорить с большевиком. Пиксон смотрел на арестованного, заложив руки за спину.

- Делайте свое дело, Ханлар-бек, время не ждет... Грянул залп из нескольких винтовок. Свалившееся тело Мамедяра столкнули сапогами с айвана наземь. Ханлар-бек распорядился, чтобы Мансур через два часа собрал на станции всех умеющих держать оружие. Сам с джигитами и сипаями отправился в гости к Теке-хану.

Ханлар-бек прекрасно знал, что красные комиссары настолько ограничили Теке-хана в правах, что его можно было только жалеть.