— Я так и думала! Как вас увидела, так сразу и подумала!

— Что?

— Не притворяйтесь! Вы знаете — что!

— Что я оборотень?

— Нет, что вы страстный мужчина.

— Я буду страстным, если ты мне кое-что расскажешь. Кто тут главный?

— Хозяин. Ларен.

— Он, кажется, убит горем.

— Не настолько, чтобы не заправлять всем в собственном доме. От него ни одна мелочь не уйдет, будьте уверены! Вы его с толку сбили, я видела, но это ненадолго. Он уже скоро во всем разберется.

— Он не сумел разобраться с исчезновением собственной дочери, где уж ему меня раскусить.

— Это правда, — девушка лукаво блеснула глазами. — Раскусить такого мужчину под силу только женщине…

— Кстати, о женщинах, — Конан не поддержал ее игривого тона, хотя в другое время не упустил бы случая. — Нэнд, жена хозяина. Какая она?

— Тихая. Хозяин думает, она сошла с ума, но она просто… она мечтательная. Ей все думается, что она разговаривает с Майрой. Майра была ее единственным ребенком. У них больше почему-то не рождалось детей. Боги не были благосклонны к Ларену и Нэнд, и тут уж ничего не поделаешь. А когда Майра погибла… Жаль ее. Она хорошая была. — Служаночка на миг затуманилась грустью. — Майра никогда не сердилась, а уж какая насмешница! Мы с ней, бывало, хохотали и хохотали!.. К ней двое сватались. Аркамон и Рувио.

— И как они, симпатичные? — поддразнил девушку Конан.

Она надулась.

— За кого вы меня принимаете? Я чужих женихов не отбиваю. Рувио — просто душенька. На вас чем-то похож, только с бородкой. Маленькая такая бородочка, он ее маслом смазывает. От него всегда приятно пахнет.

— Хочешь сказать — потом, сталью, конским навозом, пылью?

— Фи, мой господин, как вы можете такие ароматы назвать приятными! Нет, амброй и мускусом.

— Кром! Какая мерзость!

— Он мужественный. И нравился Майре. Лицо открытое, доброе. Да вы его увидите, поймете.

— Где же я смогу его увидеть? Не на гладиаторской же арене!

— Помилуйте, господин мой, вы все шутите! Господин Рувио гостит в доме. Это наш хозяин, господин Ларен, придумал. И Рувио, и Аркамон — оба наши гости. Как в былые времена, когда они ухаживали за Майрой. Госпожа Нэнд их видит, и ей кажется, будто все как встарь, будто Майра вот-вот войдет в сад и со смехом подбежит сперва к матушке, а потом к батюшке, ну уж а после примется дразнить женихов.

— Стало быть, в доме сейчас гостят оба соперника… — задумчиво повторил Конан. — Интересно.

— Да уж куда интереснее! — служанка наморщила нос. — Оба мрачные, друг на друга волками глядят. Как будто подозревают, что кто-то из них утопил Майру в пруду.

— А что, такое возможно?

— Да чтоб вам провалиться, мой дорогой господин, с подобными предположениями! Мне и самой иной раз в голову лезет… Да я ведь глупая служанка, что на меня глядеть.

Конан остановился и воззрился на девушку.

— Ну вот, я на тебя гляжу.

— А толку-то? — Она с сердцем передернула плечами. — Вот гостевые покои. Извольте.

Они вошли в небольшую комнату, убранную просто, но изящно. Белые драпировки закрывали окна и дверные проемы. Кровать стояла посреди комнаты. Для умывания был предназначен большой серебряный таз в форме раковины.

— Мило, — Конан огляделся по сторонам и явно остался доволен увиденным.