Рувио молча размахнулся и ударил Аркамона по лицу. Тот схватил противника за запястье.

— Не смей этого делать! — прошипел Аркамон.

Рувио все так же безмолвно вырвался и накинулся на Аркамона с кулаками. Сверкнул нож.

Конан понял, что пора вмешаться. Он выскочил из своей засады — по счастью, оба врага были так заняты попыткой выпустить друг другу кишки, что не заметили соглядатая и обнаружили Конана лишь в тот миг, когда он вмешался в драку.

Несколькими мощными ударами Конан разбросал соперников по сторонам. Сидя на земле, Рувио потирал загривок и ощупывал плечо, на котором остались царапины. Аркамон с хищной улыбкой спрятал нож и первым поднялся на ноги.

— Кого имею счастье приветствовать? — обратился он к киммерийцу.

— Меня зовут Конан, — представился тот. — Я телохранитель одной старой дамы. Родственницы здешних хозяев.

— Боги! — с деланным негодованием вскричал Аркамон. — Неужели старая кочерга тоже претендует на наследство?

— Кто говорит о наследстве? — удивился Конан.

— Он! — хмуро произнес Рувио, указывая на Аркамона.

— Ничего подобного, — заявил Аркамон. — Это Рувио играет здесь с Нэнд в дочки-матери. Точнее, в сыночки-матери. Отвратительное зрелище. У вас будет возможность полюбоваться на это, дружище.

Он кивнул Конану и удалился.

Киммериец проводил его глазами и повернулся к Рувио.

— Он вас ранил?

— Пустяки. — Молодой человек снова потер царапину на плече.

Что-то сверкнуло на солнце, да так ярко, что киммериец на миг прикрыл глаза. "Неужели почудилось? — подумал он. — Надо проверить!"

— Я помогу вам встать! — объявил Конан, протягивая руку Рувио.

— Благодарю.

Молодой человек схватил протянутую ему руку, и Конан обхватил пальцами его запястье.

— Браслет! — удивленно проговорил он, нащупав украшение, которое мгновение назад привлекло своим блеском его внимание. — Как странно, золотой.

— В этом нет ничего странного, — улыбнулся Рувио. — Богатые мужчины в Шадизаре часто обвешивают себя золотыми безделушками. Наверное, вам кажется это в диковину.

— Да, — сказал Конан. — В Киммерии единственное, что украшает мужчину, — это его меч. Железный, разумеется, а не золотой.

Рувио хмыкнул.

— Ну а мы здесь, кажется, чересчур изнежены.

— Глядя на вас, этого не скажешь, — прищурился Конан.

— Чистая видимость… Впрочем, этот браслет мне дорог вовсе не потому, что он золотой. Взгляните, какая изящная работа. Мне подарила его моя покойная невеста. Я ношу его в память о ней.

— Ясно, — сказал Конан.

Он не стал говорить Рувио, что совершенно такой же браслет вручила ему Эригона. Старуха явно бывала в этом доме и прежде. Браслет она точно украла отсюда. А может быть, в числе ее знакомцев — ювелир, изготовивший эту вещицу? Или же старуха имеет какое-то отношение к смерти Майры?

Конан неловко извинился перед Рувио и вернулся в покои к старухе. Она уже проснулась и встретила своего телохранителя радостно.

— Осмотрелись?

— Да.

— Вам понравился дом?

— Сад понравился мне больше. Кроме того, я видел обоих женихов Майры.

Старуха напряглась.

— Они оба здесь?

— Кажется, хозяин дома рассказывал вам об этом.

— Не помню… — Она потрясла головой и взглянула на Конана испуганно.