— И нашли рукописи Болотова? — спросил я.

— Нет. Нашла переписку Блока со знаменитым агрономом, приехавшим работать в то время в наши края, а с Блоком знакомым по Петербургу, где, видимо, он и начал Блока консультировать. Блок интересовался у него чисто сельскохозяйственными теориями Болотова, в которых, естественно, не специалисту разобраться до конца не очень просто, и интересовался, как сельскохозяйственные воззрения Болотова влияли на его философию вообще. В том числе, и на те стороны его философии, которые совпадали с философией Болотова!..

— Да, — сказал я. — Любой клочок бумаги с записью Блока — это сокровище. А тут целая переписка…

— Вот я и приглашаю вас поглядеть. Пошли?

— Пошли, — живо согласился я, и ребята тоже.

И мы пошли в библиотеку. На улице, когда мы немного отстали от задумавшейся Татьяны, Саша дернула меня за рукав и прошептала:

— Ведь это все мы сделали, верно?

— Да, — ответил я. — Это сделали мы.

ДНЕВНИК САШИ КОРМЧЕВОЙ (5)

17 июля.

…Ох, и намучились мы с этими стихами. Но ничего не поделаешь, подготовиться надо на все сто. Что такое внутреннние рифмы и аллитерации, мне удалось втолковать Кольке, но это не значит, что придумывать стало легче. Колька так извелся, что в конце концов беситься начал и дурака валять.

— «Желудь желтый», — бормочу я. — Какая есть рифма к слову «Желтый».

— «Траволта»! — бухает Колька. — «Желудь желтый, желудь желтый, В один фильм попал с Траволтой!»

— Да пошел ты! — огрызнулась я.

— Вот именно, — ухмыльнулся Колька. — «Пошел ты» — тоже рифма.

…— Послушай, — не выдержал он, когда мы родили, пытаясь для Четверти Розы нужные слова найти, нечто вроде «Роза мира, ты прекрасна, Ты пророчишь нам безгласно…», — может, и так сойдет?

— Нет, это ты послушай! — завелась я. — «Так» не сойдет. В этой книжке, что я прочла, ясно сказано, что стихи должны быть хорошими, и чем лучше стихи, тем больше они действуют, тем сильнее начинает работать магия. С тем, что у нас есть, у нас просто ничего не получится! Неужели мы хоть что-то нормальное не можем придумать?

— Чем лучше стихи, тем круче магия, — задумчиво пробормотал Колька. — Но, получается тогда, если совсем хорошие стихи написать, то никакой магии не нужно, потому что эти стихи и так сработают на полную мощь? Получается, прав этот писатель, и магия действительно ниже поэзии, и нужна она только тем, кто не умеет сочинять или понимать настоящие стихи?

— Получается, так, — сказала я. — Но, в любом случае, нам-то этот обряд с магическим колесом нужен, потому что, хоть ты зашибись, мы еще не можем сочинять стихи такие хорошие, чтобы одними ими обойтись, без всяких вспомогательных средств. И даже Йейтсу эти средства были нужны, хотя он, не в пример нам, гений, как все о нем пишут.

— Но ему-то магия была нужна, чтобы раскочегариться для стихов, — сказал Колька. — А у нас наоборот получается, стихи нам нужны, чтобы дотянуться до настоящей магии…

— Пока что так, — сказала я. — Но ты не совсем прав. Нам нужны настоящие, хорошие стихи, которые вроде пропуска, и это вовсе не значит, что наши стихи не будут управлять магическим колесом. И вообще, перестань трепаться.