– Через неделю «Стрела Загорья» отправляется в Энгерию. Возвращайся домой.

Не предложил, приказал. По напряженным плечам, по сцепленным челюстям ясно, если не соглашусь – запихнет в сундук и отправит посылкой брату. Видно, я уже не вписываюсь в его планы, да еще и слишком много знаю. Вот только в Вэлее есть одно бесспорное преимущество: женщина здесь не бесправное безголосое нечто. Поэтому я облизнула пересохшие губы, легко уперлась ладонями ему в грудь.

– Даже не подумаю.

Анри хищно сощурился, сдавил мою талию похуже туго затянутого корсета.

– Да, это не самая сильная твоя сторона.

Не дожидаясь ответа, вздернул меня выше – так, что пришлось подняться на носки, шею обожгло его дыханием. В злом шепоте не осталось ни спокойствия, ни холода.

– Убирайся из Ольвижа, Тереза. Поверь, со мной лучше не ссориться.

– Со мной тоже, – заметила я и от души наступила на носок его идеального лакированного ботинка. Каблуком, с размаху. Магия смерти, магия смерти… ноги нам тоже не просто так выданы.

Знатно его перекосило: не то от боли, не то от ярости, не то от всего разом. Он зарычал, будто и вправду был львом, перехватил меня и потащил в комнаты. В гостиной я вцепилась в шикарное, обитое бархатом кресло, но Анри дернул меня в сторону, и пальцы обожгло резной спинкой. Рванувшись, попыталась расцарапать ему лицо, но он перехватил запястья. Пинком открыл дверь в спальню и швырнул на кровать с такой силой, что дыхание сорвалось. Пригвоздил к покрывалу потемневшим взглядом: руки сжаты в кулаки, губы – в тонкую линию.

– Не хочешь ехать поездом на следующей неделе, отправишься сегодня же в дилижансе. По дороге растрясешь свое упрямство. Мэри!

Из смежной комнаты высунулась перепуганная камеристка, ойкнула и закрыла рот ладонями, но Анри это не смутило.

– Помоги графине собрать вещи.

Кто сказал, что некромаги не могут кричать? Могут некромаги кричать! Похлеще чаек, сражающихся за кусок хлебушка, или младенца, у которого десятый день колики. Я завопила так, что Мэри шарахнулась и чудом не снесла с комода старинный подсвечник, а заодно декоративное блюдо на подставке. Просторы апартаментов с радостью подхватили вопль и понесли по комнатам, швыряя о стены. Я набрала в грудь побольше воздуха, но Анри оказался проворнее и запечатал мне рот.

– Хочешь, чтобы сюда сбежался весь отель?

– Ифенно фак, – сказала я в ладонь и от души запустила в нее зубы. Он отдернул руку, в радужке сверкнул золотой ободок, и желудок ухнул куда то вниз. Я чуть не подавилась вдохом, невольно вжалась в покрывало, но все таки закончила: – И чтобы все увидели, как вы обращаетесь с молодой женой.

– Мэри, кыш.

Под тяжелым злым взглядом камеристка бросилась в гардеробную то ли прятаться, то ли исполнять приказ, Анри же на миг опустил веки. Сильные пальцы дрогнули на моих плечах, но когда муж открыл глаза, они были нормального орехового цвета.

– Что мне сделать, чтобы ты убралась из Вэлеи?

– Положить меня в сундук и повесить табличку «Опасно: злой некромаг», – я с силой оттолкнула его, поднялась с кровати и оказалась с ним лицом к лицу. Точнее, лицом к груди, но это к делу не относится. – Я останусь в Ольвиже, граф. Попытаетесь мне мешать – получите скандал, от которого уже не отмоетесь. Герцог де ла Мер будет счастлив узнать, как рьяно вы выгоняете меня домой. Кем будете прикрываться тогда?

– Мешать чему, Тереза? – Анри прищурился, рассматривая меня так, словно видел впервые.

Демоны! И почему изо всех слов он прицепился именно к этому?

Я прикусила язык и отошла к окну.