Когда он регистрировался в отеле, клерк поинтересовался, как его рука, словно у ближайшего родственника.

— Уже лучше, — ответил он.

Клерк помнил, как Паскью появился в вестибюле. Вид у него был такой, словно он только что выбрался из-под цепной пилы. Ботинки, одежда, волосы — все было в крови. Она стекала с поднятой вверх руки.

— Намного лучше, — добавил Паскью.

Его поселили в том же номере, что и в прошлый раз, с видом на океан. Справа — длинная красноватая полоска суши, тонкая, как усохшая рука, с разбросанными повсюду зарослями красно-коричневого папоротника.

Возвращение сюда сулило много неожиданностей. Возможность того, что Ров Томас сможет увязать Лонгрок с одним из сообщенных ему имен. Различные сюрпризы. Шанс возобновить старые знакомства. Шанс умереть. Начнет он с посещения одного-двух излюбленных мест.

Бармен только и делал, что улыбался: в первый раз — когда Паскью вошел, потом — когда наливал заказанное пиво и в третий раз — когда положил рядом с выпивкой очередное письмо.

— Как вы скоро вернулись!

— Нужно успеть кое-что сделать.

— Появились записки, — предположил бармен, — по которым можно на кого-то выйти?

— Вроде того.

— Вы знаете что-то, чего не знают другие, да? Тот парень, которого вынесло в расщелину, — почему он оказался там, с кем встречался?

— А разве он с кем-то встречался?

— Ну, он ехал в такую даль! Зачем, если не для встречи? — Бармен играл теперь в репортера-ищейку, и на этот случай у него была припасена уже совсем другая улыбка, понимающая, хитроватая.

— Может быть, ему хотелось побыть одному, — возразил Паскью. — Может быть, он искал дверь.

— Искал что?

— Дверь — в которую можно выйти. Выход.

— Чтобы сбежать.

— Думаете, такое невозможно? — спросил Паскью, словно его действительно интересовало мнение бармена на сей счет.

— Кто-то убил его.

— Кто-то совсем незнакомый. Такое постоянно случается.

Бармен подумал, что Паскью хочет увести его в сторону. Прячет от него след. Поэтому он сказал:

— Послушайте, какое мне до всего этого дело? — Потом хлопнул рукой по письму, словно Паскью мог его не заметить.

— Вы многих знаете в этих местах?

— Только завсегдатаев. — Приветливая улыбка снова засияла у бармена на лице. — Таких, как вы.

— А Люка Маллена? Или Чарли Сингера... Чарльза?

Бармен задумался, склонив голову набок, словно изучал фотографию. — Нет. А кто они, эти люди?

— Точно не знаю, — солгал Паскью. — Просто вспомнил несколько имен.

— Это то, чего не знают другие. — Бармен плеснул себе немного бренди. — Я тоже кое-что знаю. Из того, что не попало в газеты.

Взгляд Паскью выражал сомнение, но бармена это нисколько не обидело. Посмотрев поверх стакана, он добавил:

— Рук-то у него не было. — Голос его звучал так, словно он только что провернул ловкий трюк.

Паскью покачал головой, будто говоря: «Слишком быстро. Я ничего не успел разглядеть. Покажите еще раз».

— Парня выбросило на берег рядом с утесом Виндбраш. Тело было безруким. Кто-то еще раньше их отрубил. — Во всех историях, чтобы произвести впечатление, используют разного рода гиперболы.