Попробуйте войти в один из таких отсеков — и вам покажется, что вы оглохли. Через тройные окна сюда не проникает ни единого звука.

Снаружи — неумолкаемый рев двигателей от проносящихся мимо машин, внутри — вакуум. У Энни не были включены ни телевизор, ни радио. Впустив в комнату Эллвуда и едва закрыв за ним дверь, она бросила взгляд на чемоданчик.

— Порядок, — успокоил ее Эллвуд. — Получишь все, что причитается. А вот что я получу?

— Покажи-ка. — Энни, похоже, не стала распаковывать вещи. В номере не было ни чемоданов, ни разбросанных по комнате вещей.

— Я схожу в ванную, — сказал Эллвуд, — а ты посмотри, что там. В ванной он не обнаружил ни косметики, ни зубной пасты, ни кремов, ни шампуня.

Энни вывалила из чемоданчика содержимое. И теперь убирала деньги обратно, ловко складывая маленькие пачки банкнот, сначала по длине, потом по ширине.

Эллвуд вернулся из ванной.

— Хорошо, что ты соблюдаешь осторожность, — сказал он. — Доверие — это для домашних животных.

Энни уложила последние пачки и закрыла чемодан.

— Значит, так, — начала она. — Я расскажу тебе про Тодда — и это твоя гарантия. А моя гарантия — те четверо, которых ты убил в спортивном зале, в Челси. Люди, которые знают об этом, их совсем мало, разозлились. В том числе Тодд. Однако не в их интересах подставить тебя. Департаменту от этого никакой пользы, а ты ведешь важное дело. Итак, есть нераскрытое преступление. Не нарушай условий нашей сделки, и оно останется нераскрытым. Но попробуй впутать меня во что-нибудь или использовать, как разменную монету, — твое дело пополнит список раскрытых полицией преступлений — ты и опомниться не успеешь. Я знаю трех-четырех журналистов, которые поместят этот материал на первую полосу — с этим проблем не будет.

Эллвуд замахал руками:

— Ради Бога...

Энни несколько секунд разглядывала его, потом отвела взгляд в сторону.

— Избавь меня от этой смущенной улыбки, — сказала она. — Ты как-то пригласил меня на ужин, помнишь?

«...За то, чтобы ты лежала, задрав задницу, с лицом сплошь залитым моей спермой».

— Ну хорошо, ты меня предупредила. — Эллвуд пожал плечами и развалился на кровати, прислонившись к одной спинке и закинув ноги на противоположную. — А теперь твоя очередь платить.

— Он придерживает наркотики для полицейского, полицейский их продает, Хилари получает половину выручки.

— А что за наркотики?

— Героин и кокаин.

— Значит, приторговывает героинчиком, — уточнил Эллвуд.

— Да.

В департаменте часто использовались наркотики для оплаты, или в качестве взятки, или как приманка. Происхождение наркотиков проследить было невозможно, они поступали без всяких сопроводительных документов. Нелегальные партии товара, конфискованные на таможне, пускались по кругу — как поцелуй на вечеринке — и попадали в полицию, САС, департаменты, вроде тех, что возглавлял Тодд... а потом уже к тем, кому предназначались с самого начала: в подпольные синдикаты, торговавшие ими на улице по розничным ценам.

— Значит, Хилари кое-что оставляет себе...

— В отделе борьбы с наркотиками есть полицейский по фамилии Тремейн.