Он должен был их убить, чтобы обезопасить будущее. Чтобы сохранить прошлое в тайне.

Но иногда его занимал лишь сам предстоящий спектакль.

— И что он сказал? Пайпер? Когда ты пришел к нему.

— Он не пожелал разговаривать. Но я устроил оптический обман. И это ему понравилось.

— Вообще ничего не сказал?

— Я задал ему вопросы, которые заготовил Валлас. А он нес какую-то ахинею. Он сумасшедший.

— Я знаю, — сказал Кэри. — А ты нет?

Тишина нависла над ним, распространяясь по комнате. Кэри понимал, что зашел слишком далеко, но ему было все равно. Они сидели молча, минута за минутой, исповедник и исповедуемый, один — знающий слишком много, другой — слишком мало.

Наконец Зено сказал:

— Знаешь, порой я и сам не пойму, кто я такой. Я могу сходить в магазин за покупками. Вести разговоры с людьми. Задавать вопросы, интересующие Валласа. Могу вспоминать прошлое, бояться его. Могу представлять будущее, бояться, что оно не наступит. Но я — не сумасшедший, подобно этому старику, Пайперу, потому что безумие — это что-то другое. Безумие — это жить как в тумане и писать в штаны. Я ненавижу Валласа и тебя, пожалуй, тоже. Ненавижу прошлое. Я люблю Карлу. Но порой боюсь самого себя. Как, например, сейчас. Любовь и ненависть... и я между ними.

— И ты сам не знаешь, кто ты, — предположил Кэри.

— Я даю магическое представление — и кто-то умирает.

— Что? — Кэри показалось, что он ослышался, и его обдало холодом.

— Марианна и Ник... В этом я весь. Все видят меня таким. Это я беседую с Пайпером, ворую записку Харриса. Это я нужен Эллвуду...

Он представил, как держит Софи, набрасывая ей на шею удавку. Уходя, он пометил ее, чтобы дрожала от страха. Его разозлило, что Паскью переписал пьесу по-своему.

— Только на сцене, — продолжал он, — я знаю, кто я такой.

— Кто же?

Он прокатил по руке монетку, подбросил ее. Теперь монеток стало пять.

— Великий Зено!

Он решил зайти в ресторанчик на станции и выждать, пока их машина отъедет с заправочной площадки, а потом наполнить собственный бак и пуститься вдогонку. Но все произошло иначе. Энни и Тесса отправились выпить кофе с сандвичами. Эллвуд заправил машину и поставил ее на площадке перед какими-то кладовыми. «Вольво» подъехала к заправочным насосам минут через двадцать.

У них уже установился определенный порядок, как и у большинства пар, — Энни заливала бензин, а Тесса подошла к окошечку и протянула кредитную карточку, тем временем Энни поставила наконечник шланга на место.

«Вот это да! — подумал Эллвуд. — Ей-богу, они просто созданы друг для друга».

Он выждал секунд тридцать после того, как они отъехали, а потом легко нагнал их на шоссе, на полосе северного направления. Появились первые, легкие признаки усталости: чуть закружилась голова и боль тонкой иглой пронзила скованные напряжением плечи.

«Если она собирается провести отпуск в более чем трех-четырех часах езды отсюда, — подумал он, — придется действовать по-другому».

При упоминании Карлы Зено встрепенулся и вскинул голову, как животное, почуявшее опасность.

— Где она? — спросил Зено. — Где Карла? Она уже должна была вернуться.

— У нее остались кое-какие дела — так она объяснила.

— Время уже позднее. — Зено водил головой, будто принюхиваясь. — Тебе лучше идти. Тогда она вернется.

— Валлас больше ни о чем, что касается Пайпера, не просил тебя? Ему нужны только фотокопии бесед с Пайпером?

— Тебе лучше уйти.