— Не стреля-ять!

Вокруг «снятых» пассажиров разом сгрудились десятки свирепых вонючих мужиков, дышащих перегаром, с обрезами и маузерами в руках. Перевес, однако.

Запаленно дыша, Кирилл распрямился.

— Попались, которые кусались! — раздался насмешливый голос.

Вооружённая толпа задвигалась, пропуская невысокого коренастого человека в овчинном полушубке, в высокой папахе, не прятавшей длинных волос, и в галифе, заправленных в сапоги.

— Здравия желаю, господа-товарищи! — громко сказал он, помахивая нагайкой. — Кидайте зброю — и строиться!

Офицеры, поминая чёрта, швыряли в снег револьверы и винтовки. Выстроились в ряд.

Их было не более двадцати человек.

Тут замершие, опустевшие вагоны лязгнули сцепками, колёса у паровоза бешено прокрутились, цепляясь за гладкие рельсы, и состав тронулся, наращивая скорость, — машинист с помощником пытали судьбу, использовали предоставленный шанс.

— А поезд как же, батько? — крикнули из толпы.

— Да на хрен он тебе сдался? Баб там всё одно нет… А девку мы прихватили!

Поскрипывая сапогами по развороченному насту, «батько» прошёлся вдоль строя.

Свет нескольких керосиновых фонарей, угодливо зажжённых его подручными, не потребовался — луна была ярка на диво, освещая тёмную массу людей и коней, исходившую паром.

— Меня можете звать Нестором Ивановичем, — провозгласил вожак. — Я командир Революционной повстанческой армии! Понятно вам? И мне поручено найти и доставить одного из вас — капитана Юрковского из 3-го Офицерского генерала Дроздовского стрелкового полка! И тольки. Кто тут Юрковский? Выйти из строя!

И тут все офицеры дружно сделали шаг вперёд.

Сердце у Кирилла заколотилось от гордости и пережитого страха.

— Вона как… — протянул Нестор Иванович. — Ишь ты их! Ла-адно… Недосуг мне разбираться, кто из вас кто, да и холодно. Грицько! Кантуй всех господ офицеров по саням — и ходу. А то водка стынет!

«Зелёные» убрали из саней пулемёты от греха подальше и с дурацкими поклонами пригласили господ «ахвицеров» садиться.

Меховые шубы в гужевом транспорте не обнаружились, но соломы хватало.

Белогвардейцы погрузились, нахохлясь и тулясь друг к дружке.

Поезд уже далеко был. Вот красный фонарь на концевом вагоне мигнул искоркой и погас.

Петерс, Кузьмич и Авинов залезли в одни сани.

К ним присоседился тот самый поручик, что охаживал вражин из «льюиса», назвавшийся Михаилом.

— Разговорчики! — тут же последовал окрик. — Трогай, Степан!

Лошадки мохноногие бодро потянули сани, следом двинулся многочисленный эскорт, глыбистыми тенями обтекая сани.

В лунном сиянии бликовали уздечки и стволы винтовок.

Евгений Борисович пришатнулся к Кириллу и сказал шёпотом:

— Это Махно! Но малым отрядом. Видать, Троцкий его подговорил!

— Подкупил, скорее.

Революционная повстанческая армия держала в напряжении весь юго-восток Малороссии, образовав в степи «Вольную территорию» со столицей в Гуляй-поле.

Пока махновцы били немцев, отбирая награбленное ими добро, Корнилов смотрел на них почти как на союзников.

Но когда к Екатеринославу двинулись Слащов и Шкуро, «Революционная повстанческая армия Украины» переключилась с оккупантов на белогвардейцев.

А такое не прощалось.

— Оружие есть? — шепнул Петерс.

— Парабеллум в бурке, — тихо ответил Авинов.