|
— Йога, — представился «стремящийся», опускаясь на краешек сварной «шконки». Свое погоняло, которое ему дали в детстве старшие за невероятную гибкость, позволяющую пролезть в любую форточку, он недолюбливал. Но в его мире имя не выбирают, оно само находит человека. В этом зона и Зона тоже схожи, словно родные сестры. — Неважно, — улыбнулся его спаситель, вместо того чтобы представиться в ответ — Не люблю это обозначалово. Йога нахмурился — сказанное только что, было не по правилам. Хотя сейчас этот человек имел право на свои правила. — Короче, кем бы ты ни был, теперь ты мне вечный кент, — произнес он несколько напыщенно. Наверно, таким тоном много лет назад юные герцоги посвящали верных вассалов в рыцари. — Принято, — хмыкнул спаситель тюремного «герцога». — А теперь давай покемарим маленько, пока ночь на дворе. Сам понимаешь, скоро вертухаи набегут, хипеж подымут, тогда точно не до сна будет. «Герцог» тюремного мира ничего не ответил, встал с нар новоиспеченного «кента» и направился к своей шконке. Его слово было сказано, и здесь оно имело особую цену. Даже если тот, кто его произнес, сейчас сожалел о том, что немного поторопился… — …Стоять, бычаррра!!!.. Халк вздрогнул, остановился и перевел на «большака» удивленный взгляд. — Я сказал стоять, — повторил Йога, подходя к пленнику. Узнать его сейчас можно было только по голосу. Высокий, серьезно раздавшийся в плечах бандит с бесцветными змеиными глазами вряд ли пролез бы сейчас в форточку — да ему это теперь и не нужно. Люди с такой антропометрией двери выносят ударом ноги в замок, а не по форточкам лазают. Или — что вероятнее — своим быкам приказывают те двери выламывать. Он подошел и внимательно посмотрел мне в глаза. Понимаю, узнать меня сейчас тоже была задачка не из простых. Все лицо в грязи и засохшей собачьей крови, стянувшей кожу в гармошку. — Так ты и есть Снайпер, — сказал Йога. Не спрашивая — уточняя. — Можно и так, — сказал я. — Хотя ты же знаешь, не люблю я это обозначалово. Йога не ответил. Он смотрел на меня и думал. Жирная псевдомуха, покружив над моею больной головой, еще не отошедшей от химического коктейля, улетела, раздумав обедать соблазнительно пахнущей, но почему-то шевелящейся мертвечиной. У меня же серьезно разболелась нога, потому я и перенес вес тела на здоровую, стараясь найти более-менее подходящее положение. Это шевеление посреди всеобщей почтительной тишины, наверно, и вывело Йогу из задумчивости. Показалось, он лишь слегка шевельнул рукой, но от этого шевеления плотная ременная вязка за моей спиной распалась на кожаные обрезки, посыпавшиеся на пол, словно маленькие обезглавленные змейки. — Беспредел, — негромко сказал кто-то в толпе. — Беспредел, Боров, когда халдей типа тебя в «воры» метит, — не оборачиваясь, бросил Йога. — Это же мой кент вечный, которому я на пересылке жизнь задолжал. |
