Я напрягся, наблюдая, как рука принца потянулась к фигуре. Но это была не та фигура, которая могла бы использовать ошибку противника. Если бы Андрей Алексеевич сделал этот ход, он неминуемо потерял бы инициативу, и его позиция могла бы развалиться всего через несколько ходов.

В этот момент я принял решение. Понимая всю деликатность ситуации, я наклонился к принцу, делая вид, что поправляю воротник. Точно такое же движение, что делал Адам.

— Ваше Высочество, не кажется ли вам, что ферзь на h3 мог бы поинтересоваться положением ладьи на c8? — тихо прошептал я.

При этом сделал это специально прямо, чтобы советник польского посла заметил это. Чтобы вы так нагло вели себя в гостях? Нет уж, увольте.

Принц Андрей замер. Его рука, уже зависшая над доской, дрогнула. Я видел, как его глаза быстро пробежались по позиции, анализируя предложенный ход. Внезапно его взгляд загорелся пониманием. Без лишних слов молодой Романов передвинул ферзя на h3, создавая угрозу матовой комбинации и одновременно атакуя беззащитную ладью противника.

Эффект был мгновенным. Я заметил, как лицо Новаковского изменилось, его уверенность сменилась тревогой. Он наконец понял свою ошибку. Новицки тоже побледнел, его глаза расширились от осознания того, что их замысел рушится на глазах.

Этот ход стал переломным моментом в игре. Польский гроссмейстер отчаянно пытался спасти положение, но было уже поздно. Каждый его ход теперь был вынужденным, а принц Андрей, словно почувствовав новый прилив сил, методично вел партию к неизбежной победе.

Через несколько ходов принц объявил мат. Зал взорвался аплодисментами. Я наблюдал, как Андрей Алексеевич сдержанно улыбался, пожимая руку своему противнику. Новаковский, хоть и пытался сохранить достоинство, выглядел потрясенным и разочарованным.

Романов повернулся ко мне, его глаза светились благодарностью.

— Господин Темников, как и было мной сказано — я никогда не ошибаюсь в выборе помощника. Буду признателен, если вы останетесь на неофициальную часть встречи и обед. Полагаю, после боя на арене вы проголодались.

Я сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутренне чувствовал удовлетворение от успешно выполненной задачи.

— Для меня большая честь принять подобное приглашение, Ваше Высочество. Хотя должен признать, наблюдение за игрой двух мастеров уже было достаточной наградой.

Не успел я обменяться с Андреем Алексеевичем последними любезностями, как к нам приблизился польский посол, граф Новаковский. Его седые усы, казалось, подрагивали от едва сдерживаемого раздражения, а глаза метали молнии. Однако внешне он сохранял дипломатическую учтивость, как и было положено в такой ситуации.

— Ваше Высочество, — произнес он с легким акцентом, — позвольте поздравить вас с блестящей победой. Ваше мастерство поистине впечатляет. Очень интересно посмотреть, что будет, когда вы наберетесь еще больше опыта.

Я заметил, как его взгляд скользнул по мне, словно пытаясь прочесть какую-то тайну.

— Не знал, что у вас тоже есть… консультант, — добавил он, и в его голосе прозвучала нотка подозрения.

Принц Андрей, не теряя самообладания, ответил с обезоруживающей улыбкой:

— Господин Темников — мой гость. Его присутствие — дань уважения его выдающемуся деду, великому шахматисту нашей империи.

Я поймал намек принца и решил подыграть. С легкой улыбкой я обратился к графу:

— Уверяю вас, граф, мои шахматные способности не идут ни в какое сравнение с мастерством Его Высочества. Я здесь лишь как скромный наблюдатель. Почерпнуть опыт, так сказать.

Эта маленькая словесная дуэль явно оставила польского посла в замешательстве.