Старуха молилась. С закрытыми глазами, с прижатыми к груди руками, на коленях на маленьком коврике у стены, она отвешивала поклоны, упираясь лбом в пол. И бормотала, бормотала, бормотала без передышки. Под эту молитву можно было запросто снова уснуть, но Фазия очень быстро закончила. Встала, кряхтя, с коленей, поклонилась в угол и быстро ополоснула руки в маленькой плошке на столике у выхода. Потом обернулась к Алисе. Лицо старухи сморщилось в странной гримасе:

— Вставай?

Алиса расценила это как вопрос в стиле «Можешь ли ты встать?» и кивнула. Старуха покачала головой и достала откуда-то из резного шкафчика платок. Не тот, что был на Алисе с первого дня её пребывания в доме, не старый с оборванной бахромой, а совсем новый, нежного голубого цвета, с неброским белым узором. Фазия жестом показала Алисе, что надо подниматься, и даже не слишком сердилась при этом. Хотя ещё вчера помогла бы встать пинками.

С трудом она поднялась на ноги и выпрямилась перед старухой. Та обвела взглядом всю её фигуру с ног до головы и покачала головой, потом обошла вокруг Алисы и тяжко вздохнула, как будто говоря «за что мне такое наказание?» Глянула в глаза с сомнением. Алиса только пожала плечами, ничего не понимая. Неужели Фазия решила её отблагодарить за спасение сына? Отправила бы лучше домой, но для этого нужно рассказать правду. Нет, этот вариант не пройдёт. Поэтому опускаем оченьки доле, благодарим и кланяемся. Делаем всё, как старуха велит. Даже если придётся напялить вынутое ею из шкафа синее платье длиной до пола, с красивой золотой арабской вязью по вороту, подолу и рукавам. Отстой полнейший, даже Джейн Эйр лучше одевалась! Но делать было нечего, потому что Фазия собственноручно помогла Алисе натянуть платье через голову, расправить рукава и подвязать их шнурками… Потом легонько подтолкнула к зеркалу, висевшему на стене у шкафа.

Алиса глянула на своё отражение и обомлела.

Да, платье было красивым, хоть и сидело на ней мешком. Но это не так огорчило Алису, как совершенно седая голова. Ни одного чёрного волоска! Словно она выкрасила волосы в жуткий платиновый блонд и слегка передержала… Мало того, на лбу появились две неглубокие, но заметные морщинки, гусиные лапки расползлись от уголков глаз… Она словно вмиг постарела на десяток лет. Алиса прижала ладони к лицу, с ужасом разглядывая себя в зеркале. И руки, руки тоже стали грубее, выступили вены, косточки на суставах… Это невозможно! За что? За что ей такое наказание?! Ведь она не делает ничего плохого, наоборот, людей лечит! Почему же бабулина магия мстит ей?

Фазия коснулась её плеча и махнула на зеркало, мол, не обращай внимания, это ерунда. Конечно, ей уже пофиг всё, и так старая, а она, Алиса, молодая… Была молодая… А теперь состарилась. Ненамного, но всё же! В восемнадцать выглядеть на тридцать пять… Слёзы брызнули из глаз, и Алиса всхлипнула, вытирая их ладонью. Фазия снова махнула на зеркало, бормоча на своём языке, и положила ей на голову край платка. Несколько ловких движений — и все волосы убраны под ткань, платок плотно облегает лицо, оставляя открытым лишь его овал, концы подобраны и приколоты двумя простыми булавками. Получилось красиво, а главное — седины не видно.

— Хорошо! А? Хорошо? — спросила старуха, явно довольная собой. Алиса кивнула. Раз уж у них так принято… Эйба и Фаиза тоже носили мусульманские хиджабы, только чёрные, а Алиса удостоилась цветного. Знать бы ещё, что именно означают все эти традиции!

— Ужин! Давай!

Давай, всё время давай. Алиса вышла на кухню. Хоть чай заварили без неё, уже хорошо.