Потом слышались только обрывки разговоров, перемежаемые выстрелами.

«Кто то стрелял в гараже».

Через минуту донеслось:

«Стрельба в научном центре».

«Господи! Здесь двое убитых агентов».

«Он, видимо, в аудитории Липке».

К этому времени Уин Уоркмен с группой агентов добежал до научного центра и оценил ситуацию.

Главный вход в аудиторию Липке находится на втором этаже. А служебные входы – на уровне площади.

– Разбейтесь на две группы. Одна пусть идет через правую дверь. А остальные со мной через левую.

Меньше чем через полминуты второй отряд доложил о готовности. Все глубоко вздохнули, и Уоркмен скомандовал:

– Вперед!

Они ворвались в темную аудиторию, светя фонариками во все стороны, отчего напоминали насекомое со множеством щупалец.

На первом ряду, в середине, спокойно сидел стрелок.

– Я не сопротивляюсь! Не противлюсь аресту! – визгливо закричал он.

– Тем лучше для тебя, ублюдок! – рявкнул Уоркмен.

Обыскав подозреваемого и не найдя никакого оружия, агенты поставили его на ноги. Кто то забрал у него бумажник и отдал Уоркмену. Он торопливо сунул бумажник в карман и бросил:

– Уводим его отсюда, к черту.

Арестованного повели наверх; вдруг из за барьера выскочил человек в шлеме гонщика и начал стрелять сразу из двух пистолетов, держа их в вытянутых руках.

Подобное ошеломляет, ты вновь и вновь мысленно проигрываешь такие мгновения, ищешь собственные ошибки или миг, когда можно было еще что то сделать, чтобы не допустить случившегося.

Уин Уоркмен многие годы потом будет заполнять так мрачные часы перед сном. А пока он, конечно же, в числе тех, кто скосит убийцу, методично всаживающего пули в их пленника.

Эхо выстрелов еще не смолкло, когда Уоркмен пинками выбил из рук мертвого киллера револьвер тридцать восьмого калибра и пистолет, подозрительно похожий на табельный «дельта элит».

– Ранен кто нибудь? – выкрикнул он. – Ранен или нет, черт возьми?!

– Только подозреваемый.

Уоркмен подошел к нему.

Стрелок лежал на спине, судорожно подергиваясь, словно марионетка, которую тянут за ослабевшие шнурки. Потом испустил дух.

– Мразь, – выругался Уин.

И впервые пристально поглядел на бывшего арестанта.

– Мне знакомо это лицо, – сказал он. – Может, он из тех, кто в розыске?

– Я не...

Один из агентов вытащил набор фотографий потенциально опасных для Президента граждан. Убитого среди них не было.

Все как то разом сгрудились – бледные, с тупым ужасом на лицах.

– Да, я тоже видел его раньше.

– Где?

– Не знаю.

Они оцепенело, словно роботы, вглядывались в лицо убитого. Смерть Президента скорее всего означала для них отставку. Профессионализм не позволил им расплакаться.

Прошло несколько минут, но никто так и не вспомнил, чье это лицо.

– Ладно, – буркнул Уоркмен. – Давайте выносить трупы.

– Черт возьми, – злобно произнес один из агентов. – Просто повторение Далласа какое то! Как могли мы так оплошать?

Эта мысль, казалось, пришла в голову всем одновременно.

– Ты тоже так думаешь? – с расстановкой спросил Уин.

– Не хотел бы, но...

Все снова собрались вокруг мертвого стрелка.

– О Господи, – произнес третий агент. – Это он!

– Да, – ответил Уоркмен. – Прекрасно понимаю. Это означает конец секретной службы в ее нынешнем виде. Перед нами лежит Ли Харви Освальд.

Уин Уоркмен отступил назад и изо всех сил пнул покойника.

– Вы понимаете, что это значит?

– Сдается мне, – монотонно произнес еще один агент, – что тип в шлеме похож на Джека Руби.