Римо оглядел себя с ног до головы. На нем были черная тенниска и черные брюки. Босые ноги утопали в мягких итальянских мокасинах.

– Это по туристски? – спросил он.

– Надо сказать, сэр, с одеждой у вас полный порядок.

– Я так и думал, – добродушно заметил Римо.

– Кроме того, мы предлагаем сложить все вещи в багажник машины. И чтобы никаких привлекающих внимание городских хищников вещей на заднем сиденье.

– Эту публику здесь именуют так?

– Так написано в памятке по безопасности, – ответил служащий, достал из пластикового ящичка светлого цвета брошюрку и протянул ему. – Тут указаны основные меры предосторожности, – добавил он.

– Тогда зачем же вы их мне перечисляете? – удивился приезжий.

– Такова политика компании. В наши дни многие взрослые не умеют читать. Начнутся судебные процессы, знаете.

– Что такое судебные процессы, я знаю, – отозвался Римо, раскрывая брошюрку.

Она была украшена бумажными вклейками пальм и бикини пастельных расцветок. Здесь же содержалось двадцать рекомендаций по безопасности – крупными буквами на фоне Замка Чародея и других знаменитых аттракционов ближайшего тематического парка под названием «Мир Сэма Бисли».

Нигде в брошюре не упоминалось, что взять напрокат машину и въехать в город – значит напрашиваться на убийство.

– Тут говорится, что не надо въезжать в город по международному шоссе, – кивнул Римо.

– Раньше так оно и было. Теперь небезопасно шоссе И четыре.

Уильямс поднял взгляд.

– Кое кто из городских хищников умеет читать.

– Извини, хмырь, – послышался рядом с Римо чей то грубый голос. И длинная загорелая рука потянулась под его локтем к пластиковому ящичку. – Хочу взять брошюрку.

Уильямс почувствовал очень легкое прикосновение к бумажнику, который носил в правом переднем кармане брюк, потому что карманникам туда залезть сложнее всего.

Римо сделал шаг назад и с обманчивой легкостью опустил каблук итальянского мокасина на подъем ноги нахала. Кости стопы воришки стали расползаться в стороны, словно соединенные крепкими нитками части картинки загадки, наглец поднял вопль и не умолкал, пока владелец бумажника не убрал ногу.

– Черт возьми, нога у тебя что, свинцовая?

Подпрыгивая на здоровой ноге, карманник обеими руками сжимал на другой кроссовку. При каждом подскоке между шнурками выступала кровь.

Увидев ее, мужчина повалился на спину, как валятся на тротуар уличные плясуны, чтобы затем вертеться на месте.

Этот человек вертеться не стал. Он принялся вопить, что всех в радиусе пятидесяти футов привлечет к суду за телесное повреждение, эмоциональную травму и «вот эти дорогие шмотки».

Чтобы утихомирить карманника, Римо легонько ткнул его в голову носком того же мокасина. Воришка завертелся. И завопил:

– Помоги и и те!

– С удовольствием, – сказал Уильямс, когда дверь прокатного пункта распахнулась и появился, судя по всему, еще один городской хищник. От второго толчка карманник завертелся волчком и вылетел в дверь на движущийся эскалатор.

– Что с ним? – спросил появившийся, торопливо переводя взгляд с эскалатора на приезжего и обратно.

– Пытался залезть не в тот карман, – ответил Римо.

– В какой это?

– В мой.

Второй городской хищник – Уильямс убедился в этом по девятимиллиметровой выпуклости в кармане его неглаженых брюк – понял в чем дело, сделал вид, будто читает красную надпись на стеклянной двери, а потом протянул:

– А, это «Мэвис». Мне нужен «Берц». Там лучше обслуживают.

– Вы что то сказали? – спросил Римо, снова обратив внимание на служащего прокатного пункта.