Антонериусу удалось наконец укротить дракона. Он спешился и, пока несколько слуг при помощи канатов удерживали драконью голову, сложил его крылья, лишив чудище возможности улететь, и привязал их к туловищу. Затем слуги поволокли змея прочь; он вскидывался на дыбы и шипел. В этот момент с неба камнем упал огромный гриф; он шлепнулся на прибрежный песок и обратился еще в одного чародея.

– Как только Чаренс получил власть, – продолжал Форко, – он стал проводить свои реформы. Это привело богачей в такую ярость, что они наняли банду головорезов и те убили Чаренса, когда он возвращался домой с рыночной площади. Поскольку в соответствии с конституцией заместителем архонта назначался тот, кто набирал второе по счету количество голосов, пост архонта занял кандидат богачей, который отменил все реформы Чаренса.

Олигархи, однако, совсем забыли, что у Чаренса есть младший брат Чаренцо. Этот Чаренцо горячо любил Чаренса и восхищался им, а после смерти брата поклялся посвятить себя мщению. Очень скоро Чаренцо обзавелся тайными сторонниками. Спустя год после убийства брата он возглавил мятеж: восставшие перебили множество богачей, остальным пришлось бежать. В истории страны это было первое из великих избиений, которые затем в течение нескольких лет сотрясали Метуро: на рыночной площади грудами лежали отрубленные головы, а беснующаяся толпа с упоением встречала мучения осужденных и раздирала в куски жен и детей своих врагов.

Чаренцо оказался не таким талантливым и просвещенным, как брат, зато кровожадности у него было хоть отбавляй. Реформы и народное благо интересовали его гораздо меньше, чем мщение убийцам Чаренса – сословию, которое он понимал все более расширительно, включая в него всех своих противников. В Метуро и дня не проходило, чтобы какого‑нибудь несчастного по приказу Чаренцо не предавали смерти как предполагаемого олигарха или, в крайнем случае, как пособника олигархии.

С каждой новой казнью у Чаренцо прибавлялось врагов; даже его друзья встревожились, устав от бесконечных обвинений в измене и олигархических симпатиях. Когда сбежавшие олигархи в сопровождении армии швенских наемников вторглись в Метуро, они без труда обратили в бегство вооруженный сброд Чаренцо и снова захватили власть. Тут настал их черед резать и казнить.

Чаренцо удалось бежать. Поскольку войска у него больше не было, Чаренцо решился прибегнуть к магии. В Гованнии он разыскал чародея Синелиуса. Этот Синелиус, метурец по происхождению, жил в изгнании, потому что на родине его как колдуна приговорили к смерти. Приговорил его как раз один из судей Чаренцо – правда, заочно: Синелиус, узнав от духов, что его ждет, предпочел бежать.

Теперь, однако, Чаренцо пришлось вступить в союз с бывшим недругом. И Синелиус сказал: дескать, да, я могу призвать войско Гоблинов – так в народе называют демонов из Девятой Реальности – которые свергнут власть метурских правителей. Новая олигархия, как и ее предшественники, не извлекла из прошедших событий никакого урока и продолжала жестоко притеснять и грабить бедняков.

И вот среди метурцев неожиданно объявились Чаренцо с Синелиусом в сопровождении полчищ Гоблинов. Грозные швенские наемники, которых до смерти перепугали сверхъестественные существа, бежали из страны. Метурцы устремились следом. Чтобы прекратить повальное бегство, Чаренцо пришлось запереть ворота и приставить к ним караул из Гоблинов.

Так начался второй период правления свирепого и неумолимого Чаренцо. Гоблины – существа ночные и днем почти не появлялись. Но с наступлением вечера метурцы запирались на все замки и тряслись от страха, что одна из этих прыгучих тварей с непропорционально большой головой может ворваться в дом и повлечь хозяина навстречу неведомой смерти.

Чаренцо продолжал казнить всех без разбора, и Синелиус был вынужден предупредить, что он убивает метурцев больше, чем их за это время успевает народиться, и если продолжать в том же духе, у Чаренцо в конце концов вовсе не останется подданных.