|
– Вы с Констанцией долго прожили вместе. Скажи, когда вы познакомились, у тебя возникло чувство, что ты больше никогда не сможешь полюбить, если потеряешь ее? – Не знаю. – Кайл растерялся. – Об этом я никогда не думал. Наверное, такого чувства я не испытывал. Доминик промолчал – слова Кайла говорили сами за себя. Кайл попытался сравнить свои чувства к Трот с чувствами к Констанции в первый год знакомства, но не сумел. Когда он думал о Констанции, десять лет, прожитых вместе, заслоняла любовь, которая полыхала в его сердце перед тем, как Констанция покинула его. И, кроме того, если верить Дому, ему не следовало сравнивать свои чувства к двум совершенно разным женщинам. – Ты говоришь, еще слишком рано утверждать, что Трот я никогда не полюблю так, как Констанцию. Но даже если ты прав, мы забываем о желаниях самой Трот. Это она решила, что пришло время расстаться. – Ладно, примем во внимание желания Трот. О чем она мечтает? – Чтобы к ней относились, как к равной, – без промедления ответил Кайл. – Она опасается, что в Англии ее всегда будут считать чужой. Через неделю после прибытия в Дорнли она случайно услышала мой разговор с Рексхэмом, который не стеснялся в выражениях, и уже через полчаса уехала на север. Мне удалось уговорить ее вернуться, но этот случай убедил Трот, что на длительные отношения ей нечего рассчитывать. – Стало быть, измученная и униженная, пусть не в прямом, а в переносном смысле, она решила расстаться с тобой. Но если она страдает, как ты, следовало бы предпринять еще одну, последнюю попытку. Любовь редко достается нам даром. Как правило, ее приходится завоевывать. Кайл с запинкой сказал: – Не знаю, хватит ли у меня смелости попытаться и снова потерпеть фиаско. – Неужели это хуже, чем всю жизнь гадать, сумел бы ты стать Трот настоящим мужем или нет? Она удивительная женщина. – Если верить тебе, каждая женщина удивительна. – Верно. Каждый человек ни на кого не похож, но среди людей есть особенные. Такую женщину, как Трот, тебе никогда не найти. Кайл знал это, но не считал причиной, чтобы удерживать Трот. – Ты спрашивал о желаниях Трот. А о чем мечтаешь ты, Дом? – Прожить еще лет пятьдесят так, как сейчас, – живо ответил Доминик. – С Мериэл, детьми и внуками, зная, что меня, как землевладельца и члена магистрата, почитают обитатели Уорфилда и Шропшира. Я деревенский сквайр до мозга костей, Кайл. Твои увлечения разнообразны, но политика может заменить их. Занявшись политикой, ты сможешь творить добро в масштабах страны. Брат прекрасно понимал Кайла, который с юности мечтал занять свое место в палате лордов и помогать решать судьбу родины. – Помнишь, как я пообещал тебе Брэдшоу Мэнор, если ты пойдешь под венец с моей невестой? – Такое я никогда не забуду. Твой безумный план изменил всю мою жизнь. – Я все равно отдам Брэдшоу тебе. Я давно принял это решение – поместье по праву твое. Доминик поднял брови. – В детстве я часто думал, что это ничем не примечательное поместье тебе ни к чему, но ты был так упрям, что я даже не надеялся на то, что ты отдашь его мне. Но если ты принял решение, почему же ты не отдал Брэдшоу Мэнор мне раньше, зачем заставил годами томиться в Лондоне? Кайл сдержанно улыбнулся. – Я надеялся, что ты воспользуешься свободой – например, отправишься в Китай. Доминик рассмеялся. – Об этом мечтал ты, а не я. Забавно думать, как долго я завидовал тому, что ты родился первым. Но повезло мне, верно? В отличие от меня ты рос под постоянным гнетом ответственности. |
