|
Влажный воздух и растения напоминают мне о Южном Китае. – А мне – об Индии. – Шурша юбками, Джена уселась на скамью, окруженную пышными кустами. Трот присела рядом. – Вы бывали в Индии? – Я родилась там. Мой отец, офицер, служил в Индии. Перебрав в памяти гостей, Трот вспомнила высокого мужчину с проницательным взглядом и военной выправкой. – Ваш отец – генерал Эймс? – Да. Первые двадцать пять лет жизни я провела в Индии. Моя мать – индианка, принадлежащая к высокой касте. У Трот от волнения перехватило дух. – Так вот почему Мериэл предложила мне поговорить с вами! – Она вгляделась в лицо собеседницы. – Но ваша смешанная кровь не так очевидна, как моя. Джена улыбнулась. – Если бы вы увидели меня одетой в сари и стоящей рядом с мужем, а он чистокровный индус, вам и в голову не пришло бы, что я наполовину англичанка. Но вы правы: в европейской одежде я выделяюсь только смуглотой. Ваше китайское наследие гораздо заметнее. Трот живо придвинулась к ней. – Как вам живется среди британцев? – Положение отца надежно ограждает меня от предубеждений. – Джена поджала губы. – Мне пришлось нелегко только после первой свадьбы, когда мой муж узнал, что я полукровка, и пришел в ужас. Это привело к… серьезным неприятностям. Я уже добивалась развода, когда он умер. Трот догадалась, что Джена многое вынесла, но не хотела об этом вспоминать. – Ваш муж – тот рослый джентльмен в чалме? – Да. Карри – англизированная форма его родового имени. – Джена усмехнулась. – Камаль решил провести остаток жизни в Англии и потому перенял некоторые местные обычаи, но его борода и чалма напоминают мне, что я не просто англичанка. Впрочем, я ничего не хочу забывать. – А вы никогда не думали о том, что было бы проще стать или индианкой, или англичанкой? – Проще – может быть, но при этом я перестала бы быть собой. – Джена окинула Трот взглядом больших темных глаз. – Самый простой путь не всегда бывает лучшим. Наверное, вам в Кантоне жилось нелегко, и все таки не стоит забывать, что вы наполовину китаянка. Старательно подражая англичанам, вы будете обделять саму себя. Джеке было легко давать советы: внешне она ничем не отличалась от европейских женщин, она жила под защитой высокопоставленного отца. Правда, с первым мужем ей не повезло, зато второй производил впечатление умного человека, и местное общество приняло его, несмотря на чуждую кровь. Джена понятия не имела, что значит быть изгоем, скрывать даже собственный пол. – С такой внешностью мне ни на минуту не удастся забыть о своем происхождении. Джена вгляделась в ее лицо, но заговорила о другом: – Местные жители консервативны, особенно крестьяне, но им хватает терпимости. Вы вошли в семью, которая будет защищать вас, как мой отец защищает меня. А когда кончится траур, вас ждет беззаботная и радостная жизнь в Англии. – Надеюсь, – невесело отозвалась Трот. – В Китае у меня ничего не осталось. 22 Хошань, Китай Весна 1832 года Тропа резко вывернула из за выступа скалы, и взглядам путников открылся Хошань. Кайл замер, ошеломленный красотой храма, возвышающегося впереди. На рисунке он видел возле храма воду, но не сообразил, что храм стоит на острове посреди озера. Небо отражалось в воде, Хошань казался парящим в вышине. Трот, стоящая по другую сторону от осла, пробормотала еле слышно: – Он прекрасен, правда? Голубой черепицей кроют только крыши храмов. |
