|
Голубая черепица – символ неба. Кайл жадно разглядывал храм и окружающие его строения, не в силах поверить, что через пару часов он наконец то прибудет в Хошань. Ощущая странную смесь возбуждения, грусти и предвкушения, он снова зашагал по узкой тропе, вьющейся по склону горы и крутыми петлями спускающейся к озеру. На тропе виднелись вереницы паломников. Кайл напомнил себе, что должен шаркать ногами и брести с опущенной головой, как старик. Но это было нелегко: сейчас он чувствовал себя юношей, впервые познавшим ни с чем не сравнимое плотское наслаждение. Кайла так и подмывало запеть или броситься бежать вниз по склону, выплескивая ликование. Ему хотелось без конца благодарить Трот, поскольку вместе с ней он заново открыл для себя жизнь. Страстная и податливая, она была неотразима. В то утро, уничтожив следы своего пребывания в пещере и напоследок заглянув в святилище, они двинулись вниз по холмам, навстречу полям, среди которых пестрели деревни. В сумерках они остановились на деревенском постоялом дворе, как две капли воды похожем на тот, где они провели первую ночь. Весь день кровь бурлила в жилах Кайла, и едва они остались вдвоем в комнате, он заключил спутницу в объятия. Они соединились возле неровной глинобитной стены, Трот была так же охвачена страстью, как и Кайл. Подкрепившись рисом, Кайл попытался следовать учению даосов, и обнаружил, что действительно способен задерживать в себе семя и продлевать удовольствие. Несколько последующих ночей и однажды днем, в тени у ручья, Трот охотно участвовала в экспериментах Кайла, ободряя его радостным смехом и воодушевлением. Кайл и не подозревал, что может поддерживать с женщиной отношения, которые он за неимением лучшего определения называл страстной дружбой. Рядом с Трот он мог не опасаться слез, требований или попыток манипулировать им; она не считала, что Кайл принадлежит ей, поскольку они спят вместе. Трот казалась ему воплощением честности и великодушия, она была на удивление открыта и проста. Они предавались любви так часто и усердно, что Кайл удивлялся тому, что им хватило сил добраться до Хошаня. Но они выдержали долгий путь. Он занял три недели, больше, чем предполагалось, поскольку они не видели причин спешить, но неуклонно приближались к храму, мысли о котором преследовали Кайла почти всю жизнь. Спускаясь к храму по извилистой тропе, Кайл вдруг пожалел, что цель оказалась достигнутой так быстро. До сих пор ему придавало сил предвкушение. Но на обратном пути все будет иначе: каждый шаг приблизит его к завершению странствий и расставанию с Трот. Впереди на тропе захрустела галька, свидетельствуя о том, что какой то паломник возвращается из храма. Вскоре показался паланкин, который несли два носильщика. Кайл, Трот и Шен прижались к почти отвесной стене с краю тропы, пропуская паланкин с задернутыми занавесками. Жилистые носильщики быстро перебирали ногами, словно не замечая, что дорога идет в гору. Когда они скрылись из виду, Кайл тихо произнес: – Они идут так быстро потому, что уверены в себе? Или потому, что если они сорвутся со скалы и погибнут, их ждет скорое возрождение? Трот улыбнулась. – Скорее всего, они с давних пор доставляют в храм больных паломников и эта тропа хорошо им знакома. – Значит, им легче, чем мне. – Кайл опасливо заглянул в пропасть слева от тропы. – Наверное, строители Хошаня умышленно выбрали для него такое труднодоступное место. – Если бы добраться до храма было легко, он утратил бы половину своей притягательности. Заметив, что к ним снова приближаются странники, Трот умолкла. Тропа заканчивалась на берегу озера, где несколько купцов разложили свои товары. |
