– Не знаешь, плакать или смеяться!

– Но и это еще не все. Он со мной о времени-то забыл, а как узнал, что уже шесть утра, вскочил, за голову схватился: «Что же я скажу жене?!» Он повторял так до тех пор, пока я не разозлилась и не сказала: «Пошел вон!»

– А он?

– Конечно, ушел! А я наревелась и легла спать. Как раз в тот день, может, помнишь, я отгул взяла. Собиралась окна покрасить, пока моих домочадцев нет. Это я ему тоже выложила.

– И когда он заявился?

– Через час! Позвонил на работу, что плохо себя чувствует.

– А как же окна?

– Представь себе, покрасили. Нельзя же целый день лежать в постели, не вставая!

– Люба говорит: можно!

Они смеются.

– Можно, если окна покрашены. А если нет – приходится ненадолго вставать…

– А мне врала: ходили, гуляли…

– А разве ты тогда могла себе представить, что можно с мужчиной знакомиться как-то иначе?

Подруги только что поужинали и лежат на кровати, в которую превращен однажды разложенный и больше уже не складываемый диван. Точнее, не лежат, а валяются, задрав ноги на висящий у кровати ковер, и в пылу разговора, от чувств, колотят по нему пятками.

– Телевизор будем включать? – лениво спрашивает Евгения.

– А ну его!.. Разве что свет зажечь?

– Ни в коем случае!

Надя опускает ноги и садится.

– Ты от кого-то скрываешься?

– Скоро должен прийти Алексей, а я не хочу ему открывать.

– Алексей? Светкин хахаль?

– Наверное, уже не Светкин, – скромно замечает Евгения.

– Выходит, твой?

– Выходит, ничей!.. Но он не пропадет, не переживай! Такой любвеобильный!..

– Какой ты, однако, стервозой стала! – хмыкает Надя. – Я всегда знала, что в тихом омуте черти водятся!.. И знаешь, такой ты мне больше нравишься!

– Такой я и себе больше нравлюсь, – признается Евгения. В этот момент начинает звонить дверной звонок. Подруги переходят на шепот, потому что им лень встать и закрыть дверь в прихожую – ведь на лестничной площадке их разговор может быть слышен.

– Смотри, какой настырный: звонит и звонит! – вяло возмущается Надя.

– Он думает, что я, как вчера, лежу в полной отключке! – хихикает Евгения.

Они безо всякой причины начинают хохотать, и от того, что смеяться громко не могут, они тихо давятся и изнемогают от смеха. Наконец «звонарь» уходит.

– А чего ты сегодня ко мне ночевать напросилась? – вспоминает Евгения.

– Ты меня днем напугала, – признается Надя. – Побледнела, глаза бессмысленные… После Аркадия это у тебя был первый мужчина?

– Второй.

У Нади округляются глаза.

– Лопухина, а ты не слишком торопишься взять реванш?

– Так получилось, – пожимает плечами Евгения. Она проговорилась, но не очень жалеет об этом. Правда, Надя – юрист и всю жизнь мечтала стать следователем. Мечта так и осталась мечтой, но добиваться признания она умеет…

– Ты перестала мне доверять? – строго спрашивает она у Евгении.

– Не ты одна, я тоже побоялась, что не так меня поймешь! Вон, думаю, она со своими поклонниками ходит, гуляет, а я – сразу в постель!

Они опять начинают хохотать, но, отсмеявшись, Надя возвращается к теме:

– Зубы не заговоришь! Начинай рассказывать сначала: кто он, как познакомились, где живет?

Выслушав сбивчивый рассказ Евгении, она резюмирует:

– Значит, этот Виктор невольно подтолкнул тебя к разводу?

– Он невольно открыл мне глаза на жизнь.