— Я не могу видеть, как ты страдаешь.

От этого простого и искреннего признания у Мэри защипало в глазах.

— Брайан, ты самый лучший человек, который только встречался на моем пути!

— Можно обойтись без комплиментов. Я хочу только одного, чтобы ты была если и не счастлива, то хотя бы довольна своей жизнью.

— Но и в Лондоне я могу быть довольна жизнью.

— Нет, слишком многое будет тебе напоминать о том, что случилось между тобой и… Уильямом.

— Что же я буду делать в Норидже? — растерянно спросила Мэри.

— То же, что и в Лондоне. Будешь работать и пытаться научиться жить со своей болью.

— Прости меня, Брайан, — тихо сказала Мэри.

— За что?

— За те страдания, что я причинила тебе.

— Скажи, Мэри, ты хочешь, чтобы Уильям просил у тебя прощения за боль, которую причинил тебе?

— Нет! — с жаром откликнулась она. — Мне сейчас очень плохо, но я не могу обвинять в этом Уильяма! Он не сделал мне ничего плохого!

— Вот. Ты тоже не сделала мне ничего плохого. Я счастлив уже тем, что ты есть на свете. Может быть, только ради своей любви к тебе я и живу. Поэтому ты не должна просить у меня прощения. Это я должен просить тебя простить меня. Прости за то, что я тебя люблю.

— Как это глупо, Брайан! — укорила его Мэри. — Никто не может знать, когда и где его настигнет любовь. Я понимаю, как тебе плохо и больно от того, что я не могу разделить с тобой это чувство… Так сложилось, Брайан. Ты мне слишком дорог, чтобы я врала тебе.

— И я тебе за это искренне благодарен, Мэри. Так ты поедешь со мной?

— Но что же я там буду делать?! Ты так и не сказал мне ничего конкретного.

— А что ты будешь делать здесь? — вопросом на вопрос ответил Брайан.

— Ну… — Мэри запнулась. — У меня есть работа.

— Там ты тоже легко найдешь работу. Мне кажется, что диплома твоего колледжа будет вполне достаточно, чтобы заниматься преподаванием в местной школе. Ты ведь всегда хотела работать с детьми.

— Хотела, но ведь я привыкла к этому городу, мне нравится Лондон.

— Норидж тебе тоже понравится. Там есть прекрасный романский замок двенадцатого века, красивый собор, да и погода в Норидже более солнечная. Признайся, тебе же не хватает калифорнийского солнца!

— Да, мне до смерти надоели дождь и туман, — согласилась с ним Мэри.

— Что еще тебя держит в Лондоне?!

Взгляд ее совершенно случайно упал на газету, которую принесла Долорес. Мэри почувствовала, как предательски увлажнились глаза и задрожали губы. Стараясь сдержать рыдания, она закусила губу.

А ведь все это время я надеялась, что Уильям приедет ко мне, посадит на своего белоснежного коня и увезет в волшебную страну, где люди живут в мире и спокойствие. Пора бы уже признаться себе, что этого не будет.

— Ты прав, Брайан, меня ничто не держит в Лондоне.

— Так ты поедешь со мной?

— Да, я поеду с тобой. — Мэри закрыла глаза и почувствовала, как по ее щеке катится слеза.

Вот видишь, Уильям, подумала она, стараясь унять боль в израненном сердце, я постараюсь сделать все, чтобы больше никогда не появляться в твоей жизни. Роберта права, ты принадлежишь ей и ее ребенку. Ты должен забыть обо мне. Я не хочу случайно встретиться с тобой в многомиллионном городе и сделать вид, что у меня все в порядке, в то время как мое сердце будет разрываться от боли и отчаяния. Лучше мне уехать туда, где меня никто не знает, и жить воспоминаниями о тех днях, что были наши и только наши.