отчаянно фальшивя, пропел он и страшно смутился, залившись краской. — Помнишь?..

— Ну как же… — усмехнулся Митенька. — А эта твоя Люба… Полностью подходит под мои определения. Уж извини… Ты ее любил?..

— Я к ней привязался, старый баран… — пробормотал Михаил и поправил очки. — И эта привязанность — сильнее любви. Люба звонила недавно…

Дронов застыл с чашкой в руках.

— Звонила? А зачем?..

Этого не понял и сам Каховский. Пути Господни неисповедимы…

ГЛАВА 24

Звонок раздался неожиданно. Но в жизни не бывает ничего случайного. Она рассчитывает все до мелочей.

— Что нового, дорогой? — спросила Люба.

— Ты?.. — замер Михаил. — Это ты…

— А это ты, — вполне логично заметила Любочка. — Радуешься, что мое дело не выгорело?

— Люба… — прошептал Каховский, — Любаша… Милая… Отчего ты такая?

— А ты отчего? — опять справедливо поинтересовалась бирюзовая красотка. — У тебя, оказывается, был фальшивый паспорт… И ты по-прежнему женат… Ловкий малый! Друзья помогли? Ух, убила бы я их, всех твоих корешей поганых!

— У тебя тоже поддельные документы, — пробормотал Михаил.

— Так что мы квиты, — напряженно засмеялась Любочка. — Можешь наслаждаться жизнью дальше!

И повесила трубку.

Михаил вспомнил вдруг детское, глупое: «Я иду, пока вру, вы идете, пока врете, мы идем, пока врем…» Пока врем, Мишенька…

Выслушав друга, Митенька торжественно философски подытожил:

— Испытать любовь — этого достаточно, на минуточку. Не требуй большего. Немножко счастья — это очень хорошо. Но нет людей, которые бы желали немножко счастья. А когда его много — сдается мне, что оно дешево… Да и вообще французская поговорка гласит: в любви всегда один целует, а другой подставляет щеку. Многие ли в итоге своей жизни могут насчитать хоть годов пять счастливых? Да никто… «Говорят, где-то, кажется, в Бразилии, есть один счастливый человек». Маяковский вычислил, квадратный тезка президента. Всего один, понимаешь? А чудесное качество — доверчивость — твой недостаток. Надеюсь, роднулька, эта горная история тебя многому научила, и свою красотку ты вычеркнул из памяти и из жизни.

Митенька надеялся напрасно. Несмотря на свой немалый жизненный опыт и мудрость, он все-таки не хотел учитывать и принимать во внимание слишком многого, и прежде всего — глубину привязанности Каховского и его полнейшее неумение быстро и безболезненно менять свои увлечения. Дронов пожелал забыть — на минуточку! — что приятель очень легко ломается. Михаил был отнюдь не простым и жестоко искалеченным природой и судьбой человеком. Обыкновенный чейндж здесь явно не проходил. И разыграть карту шутя, играючи, здесь никогда никому не удастся. «Я странен, а не странен кто ж?..»

— Вычеркнул?.. — иронически повторил Михаил. — Не так чтобы очень, не очень чтоб так… Но постараюсь когда-никогда…

Не слишком уравновешенный Каховский, эмоциональный, безоглядный, безудержный… Да и фортуна — дама капризная.

Дронов задумался, глядя на приятеля. Похоже, наступило время расплаты: пришла пора платить долги. А их — хочешь не хочешь! — отдавать придется. Всем без исключения.

— Тебе, Дмитрий, на редкость повезло: никогда не приходится никому задавать дурацкий вопрос «чё те надо?», — пробурчал Михаил.