Бабушка взглянула на него красными заплаканными глазами, и Миша не выдержал, тоже заревел в голос, как маленький — даже стыдно — бросился к ней и уткнулся в колени.

— Никуда я не поеду, никуда! Я без тебя не хочу! Тут хорошо! Волга, колокольня, пароходы… Я техникум здесь окончу! И на завод пойду! Я хочу быть с тобой, баба Таня!

Бабушка молча кивала, мелко-мелко, точно так же, как ее покойная сестра, к которой они часто теперь вдвоем ходили на кладбище. И смотрела куда-то вдаль. И видела в этой загадочной дали что-то Мише неведомое…

ГЛАВА 3

Дядя Наум встретил племянника на вокзале.

— Так вот ты какой вырос, Михаил, — сказал он и задумчиво улыбнулся. — На Аркадия похож, рыжеватый, его масть… Ты не грусти. — Дядя сразу уловил настроение Миши. — Начинать всегда трудно, но приходится. Со школой я уже договорился, это близко от дома. Театральная, не простая! — Он заговорил горделиво. — Сам к директору ходил! Там дети артистов учатся, и ты будешь. А чем ты хуже? Да ничем! Живем мы в центре, тебе понравится. — Дядя подхватил Мишины рюкзачок и баул и повел на привокзальную площадь. — Понял, нет? Не переживай, бабушку будешь видеть часто. И к ней поедешь, и она к нам. Это просто, как три рубля.

— Баба Таня не любит Москву, — наконец разлепил губы Миша, изумленно оглядываясь.

Давно не виденная столица поразила суетой, шумом и беспорядочностью. Вот уж правда, большой муравейник…

— Ничего, полюбит, — усмехнулся дядя Наум. — Тебя-то она любит, а ты здесь… И нам с тобой будет повеселее. Своих-то нет… И племянник ты у меня единственный. Понял, нет?

До дома доехали на «Жигулях». Оказалось, у дяди имелась своя машина. Во дворе дома, выйдя из нее, Миша сразу заметил через арку на троллейбусной остановке огромную рекламу какого-то журнала, размером метра два на полтора. Фотография девушки, снимающей с себя трусы. Кто-то написал внизу крупно и жирно: «Москвичи! Вам перед детьми не стыдно?!»

Миша удивился и смущенно отвел глаза.

Так началась его жизнь в столице. Новая жизнь. Удивительно, фантастически прекрасная. Даже не верилось, что она вероятна среди погрязших в страшных грехах и пороках, забывших о Боге людей.

«Надежды маленький оркестрик под управлением любви…» Так пел Окуджава, которого очень любил слушать дядя Наум.

И Миша даже стал с изумлением порой подумывать, что если рай на земле возможен, то он находится сейчас именно там. Кощунственность этой мысли нисколько его не ужасала и почти не удивляла, а, наоборот, безупречно входила в правила игры.

Он казался самому себе Алисой в Стране чудес… Эту книгу читала когда-то Мише бабушка. И необычная сказка ему очень поправилась.

Через два дня после приезда в Москву Миша робко, бочком, совсем как покойная баба Женя, вошел в свой новый класс и остановился. Он волновался перед первым днем учебы в новой школе, а потому пришел чересчур рано. Собственно, он не пришел сам, а его привел дядя Наум. Тетя Бела, провожая их утром, накормила вкусно и сытно и пожелала удачи и успехов. Даже всплакнула. Она оказалась слезливой, доброй и рыхлой, внешне напоминая Мише полную, дородную, хозяйственную бабушку. Только баба Таня всегда была энергична и собранна, не позволяла себе сильно распускаться даже при мыслях об умершей Иринушке, а тетя Бела была медлительна, излишне суетлива и нервна.