|
- Грушин почесал в затылке. - Фээсбэшники. Зам городского прокурора. Из Генеральной кто-то… - Понятно, - перебил перечисление Федор. Круги побежали по воде… Оставалось найти того, кто бросил камень. - Дознание на кого повесят? - Пока местные суетятся, но вряд ли им дело оставят. Гусейн большим человеком был. За ним такие деньги стоят… - Стояли, - уточнил Волков. В казино они вошли, но дальше, к месту преступления, пока не торопились. Остались в холле, только в уголок отошли, чтобы не мешать снующим туда-сюда коллегам. Переговаривались вполголоса. - Меня почему вызвали? - Разобраться. - А разве там не заказуха? - Очкарик кивнул в сторону туалетов. - В том-то и дело, что непонятно. - Грушин поморщился. - Убийство - сто пудов, но не пуля. И замолчал, выжидательно глядя на Волкова. Васенька не в первый раз пытался заставить Федора проявить любопытство, задать уточняющий вопрос, но неизменно проигрывал. Секунд через десять майор кашлянул и продолжил: - Арифа посадили на кол. - Неужели? - Честно. У Волкова вспыхнули глаза: - Нехарактерно для заказухи. - О том и речь. Несколько мгновений Очкарик размышлял, сосредоточенно разглядывая стоящего у дверей заведения милиционера, затем поинтересовался: - Ариф один в казино приехал? - Нет. - Тогда давай сначала на его дружков посмотрим, а уже потом двинем в сортир. - Как скажешь, - согласился Васенька. Спутников Гусейна разместили в одной из комнат, прилегающих к главному залу казино. Пара диванов, пара кресел, пара журнальных столиков… здесь можно было без помех поговорить даже в разгар вечера - звукоизоляция позволяла, - и уж тем более сейчас, когда в заведении не грохотала музыка, а установилась непривычная, почти кладбищенская тишина. Впрочем, входить внутрь и принимать участие в допросе Волков не собирался, ему было важно посмотреть на тех, кто был с Арифом, оценить их состояние, получить первое, «пристрелочное» представление об этих людях. Федор остановился в дверях и медленно огляделся. Один из спутников Гусейна сидел на диване. Плечистый мужик лет тридцати пяти в черном костюме, белой рубашке и галстуке. Выглядел он не расстроенным, не обеспокоенным, а… потерянным. Именно так - потерянным. Здоровенный и, без сомнения, когда-то уверенный в себе мужчина отчаянно напоминал маленького мальчика, не только заблудившегося в лесу, но ухитрившегося при этом потерять все и вся: корзинку, компас, флягу с водой, дождевик - все. Беспомощный бугай, совершенно не представляющий, что делать дальше. - Телохранитель? - Сардар, - ответил Грушин, - начальник личной охраны. - Он был рядом? - Да. И недоглядел… Тем не менее был рядом, в шаге от убитого и, возможно, - в шаге от убийцы. Но не помешал преступлению, не защитил хозяина… Не смог? «Сардар…» Облик телохранителя отпечатался в памяти Волкова. - Допросили? - Да. - Васенька помялся. - Но решили пока не отпускать. Ни этого, ни второго. - Правильно. Очкарик еще раз оглядел оплошавшего телохранителя и перевел взгляд на другого спутника Арифа, который занимал кожаное кресло, стоящее в противоположном от Сардара углу комнаты. Хрупкий белокурый юноша тихонько всхлипывал, то и дело поднося к глазам и носу одноразовый платок; Использованные бумажки он бросал на пол, и. судя по их количеству, слезы у мальчика лились не переставая. Белокурые волосики юноши пребывали в совершеннейшем беспорядке, нос распух, а во взглядах, что бросали на мальчика милиционеры, читалось исключительно презрение. Ни капли сочувствия. - Николай Паукин, - сообщил Грушин. - Двадцать два года. |
