Она прислонилась спиной к толстой дубовой двери, гадая, стоит ли. Линвуд все еще снаружи. Ее ноги сделались ватными, когда она дотронулась пальцем до припухших от поцелуев губ.

— С вами все в порядке, мадам? — с беспокойством спросил Альберт, старший дворецкий.

Она кивнула:

— Да, все прекрасно.

Она через силу улыбнулась, чтобы развеять его тревогу. Но это была ложь. Чувствовала она себя далеко не прекрасно. Тело пылало от возбуждения, раздразненное реакцией на виконта Линвуда.

— Сегодня портвейн перед сном подавать не нужно. Мисс Суитли до завтра не вернется домой, — пояснила она, направляясь к широкой лестнице на второй этаж.

— Очень хорошо, мадам. Я отправлю к вам Дейзи, чтобы помогла с туалетом.

— Благодарю вас.

Облачившись с помощью горничной в ночную сорочку и накрывшись одеялом, Венеция легла в постель, но заснуть не смогла. У нее не получалось ни лежать спокойно, ни даже смежить веки. Тело до сих пор пульсировало от нервного возбуждения, в голове роились тысячи мыслей.

«Десерт пришелся мне не по вкусу». Похоже, слова Линвуда прочно отпечатались в ее сознании, хотя и не следовало обращать на них внимание. Даже если бы он взобрался на обеденный стол и оседлал мисс Верт, это деяние не сравнилось бы с тем, что он совершил прежде. Венеция чувствовала, что ее это беспокоит очень сильно. Линвуд не остался, подобно другим мужчинам, потешить свою похоть. Вместо этого отправился вслед за ней. Только благодаря ему она сейчас в безопасности в своей постели. В этом таилась глубокая ирония. Как и в том, что ее влекло к нему, а его к ней. Закрыв глаза, она подумала о том, что из-за этого достигнуть цели будет и труднее, и легче одновременно. Чем быстрее удастся узнать что-то полезное против него, тем скорее все закончится. Но при этом нужно вести себя осторожно, потому что такого развития событий ни она, ни ее брат предвидеть не могли. Стоит опасаться не Линвуда, а собственной реакции на него.

Глава 4

Линвуд сидел в одиночестве в своем кабинете, наблюдая за догорающими янтарными угольками в камине. На столике подле него лежал экземпляр «Мессенджера», газеты, владельцем которой он являлся, раскрытый на той же странице, на какой ее оставил. Угасающие отблески огня отражались в бокале в его руке, придавая бренди насыщенный золотисто-каштановый оттенок. Он сделал глоток, почувствовав мягкое ароматное жжение сначала на языке, затем в горле. Впервые за долгое время его не тревожили мысли о Ротерхеме.

В его сознании царил образ Венеции Фокс. До сих пор пьянил запах ее духов, на губах ощущался вкус ее поцелуя. При воспоминании о поцелуе и охватившем их тела пламени, когда она прижималась к нему, Линвуд тут же возбудился. Он жаждал обладать ею со времени их первой встречи на балконе зеленой комнаты. У него было много женщин, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Венецией. Интригующая и неотразимая, она была гораздо красивее других. Похоже, испытываемое им влечение было взаимным. Между ними определенно возникло что-то вроде связи. Линвуд ощутил новый прилив желания. Возможно, Рейзби прав, ему не повредит забыться. Кто знает, вдруг он сумеет заснуть, не опорожнив предварительно полбутылки бренди.

Он поставил бокал на столик, его внимание привлек броский газетный заголовок, красующийся сверху на аккуратно сложенной странице. Со вчерашнего дня он перечитал эту статью уже много раз. «Лорд Доусон с Боу-стрит утверждает, что герцог Ротерхем был — застрелен». Возбуждение тут же пропало, мозг активно заработал. Эта проблема сама по себе не исчезнет. Возникло неприятное ощущение, что смерть Ротерхема не финал, а, наоборот, начало чего-то такого, что, не будучи немедленно взято под контроль, угрожало погубить всех. Линвуд не мог позволить себе забыться даже в объятиях такой чаровницы, как Венеция Фокс.