— Да ты слышишь? У тебя еще родинка за ухом есть, черная, бабочка навроде, покажь! — донеслось сквозь пелену.

Сандрик резко ответил:

— Ничего я тебе показывать не буду, понял? А кто, когда и с кем… — мне наплевать. Ты мне не отец, уяснил? И никогда я тебя не признаю, даже если это и так. Но думаю, что ты просто врешь! — Сандрик шел ва-банк. Ему вдруг действительно стало наплевать, кто его отец. Да не все ли равно? У него есть родители — отец, правда, уже умер… — был. Но осталась мама. Мама… Но почему она послала сюда этого?.. Наверное, разжалобил ее. Она такая! Кажется суровой, современной, все понимающей, а разжалобить и обвести вокруг пальца ее может каждый.

— Нет, не вру я, не вру! — закричал со слезой Санек. — А хочешь, Наташка здесь, позови ее, пусть она скажет! Она мне в горло вцепится, вот и поймешь…

Сандрик усмехнулся, а Санек струхнул — с чего это он ляпнул, что Наташка в горло ему вцепится?.. Не надо бы… Но что надо, он уже понимал слабо.

— Не вцепится, не бойся. Но звать я никого не стану. Давай прямо, Иваныч, — сказал Сандрик по-деловому, — денег хочешь? Так? С чего это ты меня разыскал? Ну, давай, давай колись. Хватит лапшу на уши вешать. Я ведь не посмотрю, что ты старый и больной. От водки, — уточнил он.

И Санек крикнул:

— Не на твои, щенок, пью, на свои, заработанные!

Вся история вдруг покатилась в тартарары — это Санек понял. Чего-то он не скумекал, а вот чего? И чего говорить? Мол, да, денег… Вспомнилась и Лерка — она говорила, что, мол, поплачься, он и отвалит. Но как плакаться, когда Санек вон уже куда полез — Наташку призвать! Щенком обозвал! Дурак он все-таки! Ох и напортачил ты, Санек… И он стих. Опустил голову, помолчал, а потом тихонько так сказал:

— Да не надо мне твоих денег! Тебя я хотел посмотреть! Да Катюха все просилась…

— Так не надо денег? — спросил Сандрик с лукавством. — Ну ладно. Повидал меня? Отлично. А это вот, — он вынул из кармана зеленый стольник, — моей сестре Катюхе, — насмешливо подчеркнул он имя, — на подарок. От меня. Рождественский. Думаю, хватит?

Санек одеревенел. Чего ж делать-то? Чего надумать?..

— Мне твоих денег, — сказал, — не надо. Пошел ты с ними! — Саньку терять уже было нечего.

У Сандрика раздулись ноздри и взгляд стал бешеный. Он поднялся с кресла и сказал, пряча в карман несчастный этот стольник:

— Не надо так не надо. Пока, папаша. Думаю, тебе свалить надо отсюда, и быстрее. Пока я тебя не выкинул. Я же понимаю, что другой куш хотел сорвать. Не вышло. Ну, где-нибудь еще сшибешь, на бутылку хватит. — И он ушел, плотно закрыв за собой дверь.

Санек сидел словно обгаженный с головы до пяток. Что он Лерке скажет? Как дело поправить? Да никак. Разве к баушке Мане рвануть? Ей поплакаться — она даст, но сколько у старухи может быть? Да мало — чего там говорить!

Прокакал Санек денежки, а вот когда? Как? Почему так разговор пошел? Сначала вроде хорошо все… Надо отсюда и вправду сваливать — а ну как этот гаденыш расскажет и сюда кодла ввалится и его пинками вышибут?..

Санек собрал рюкзачок, осмотрелся, не оставил ли чего, и отбыл к Лерке. Все он ей по правде расскажет и спросит, что и как теперь?..

Сандрик ушел за калитку. Он шел по лесу, сшибая палкой купы снега с ветвей, оскальзываясь на крутой тропинке, бегущей вниз, к реке, ничего не замечая, давая в резких движениях волю ярости, которая прямо-таки бушевала в нем.

Наташа… Он скривился. Как она могла?! Он как-то не представлял себе Санька именно отцом, а как бы ее любовником, причем в нынешнем его виде.