Пожалуйста, я даже сам лично съезжу с вами в Барселону.

– Хорошо, я пойду на прием к нашему министру. Как его имя и отчество? Как его зовут?

Директор объединения поднял глаза к потолку и вдруг впал в странную задумчивость.

– Есть у вас его прямой телефон? – настаивал я.

– Лена! – крикнул директор объединения.- Принесите мне чаю с лимоном. Хотите чаю? – обратился он ко мне.- Не хотите? Тогда зайдите ко мне в пять часов. В пять часов, но не позже!

В душе моей вспыхнула неясная надежда.

В пять часов я уселся в кресле перед его столом и крепко сцепил в замок слегка дрожащие руки. Мудрый директор смотрел на меня с улыбкой превосходства и некоторого упрека.

– Возьмите,- сказал он и подвинул ко мне конверт.

О Боже! В конверте был сложенный вчетверо лист. Я развернул.

Крупным почерком было написано: “ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ПО

КИНЕМАТОГРАФИИ – такой-то (фамилия, имя, отчество) – ТЕЛЕФОН

ПРИЕМНОЙ такой-то” – всё!

Директор укоризненно покачивал головой:

– А?! Работает контора? – спросил он гордо и сам себе ответил: -

Как часы работает: полдня – и готово! Можете звонить! Попробуйте попасть на прием. Попытайте счастья – может, и помогут… А мы, что могли, сделали.

В Москву приехал Тонино Гуэра – знаменитый сценарист, друг и соратник Феллини и других самых великих. Меня свели с ним, и он терпеливо выслушал волнующий (так мне казалось!) сюжет моего сценария. Но Гуэра не взволновался. Пушкинская фраза “Черт догадал меня родиться в России с душою и талантом” – фраза, из-за которой десятилетиями ломали копья и которая в конечном счете была базой всех переживаний моего героя, эта фраза не показалась почтенному маэстро особенно значимой. Он родился в

Италии, и его это, полагаю, вполне устраивало.

– А кто у вас играет главную роль? – спросил он.- Табаков?

– Нет.

– Почему не Табаков?

– Он не подходит, это не его амплуа.

– А Михалков?

– Нет… Совсем нет… Это другой тип человека.

– А из европейских актеров кто у вас будет играть?

– Я сейчас пытаюсь договориться с Тадеушем Ломницким. Это мой друг. Я хотел, чтобы он сыграл дирижера Арнольда.

– Кто это – Ломницкий?

– Это очень крупный польский актер.

– Ах, польский!.. Я сейчас вам нарисую картинку.

Он быстро цветными фломастерами набросал прелестную миниатюру – стол, кусок окна, керосиновая лампа – и протянул мне.

– Это на память. Я подпишу. Напомните, как вас зовут… Так вот,

Серджо, на Западе, кроме Табакова и Михалкова, других имен отсюда не знают. Вы должны договориться с настоящей звездой – американской, в крайнем случае немецкой, иначе это не реально.

– Но своего героя я уже нашел… Это Андрей Смирнов, он известный режиссер, он снял замечательный…

Гуэра уже завершил подпись на рисунке и протянул рисунок мне:

– Вы никогда не снимете вашего фильма.

Ах, как он был прав! И как он был не прав! Ведь я все-таки снял этот фильм. Он есть на пленке. И Чернов в исполнении Андрея

Смирнова едет в поезде по Испании и погибает на площади San

Agustin в настоящей Барселоне. Фильм этот не раз шел по телевидению и имеет своих поклонников. И этих поклонников волнует проблема – “Черт или кто другой догадал нас родиться в

России”. И Андрей Смирнов получил даже приз за лучшую мужскую роль на международном кинофестивале. Так, значит, он есть, этот фильм, и существует мой Чернов?! Для нас – есть.