— Она… она просто рассеянная, — насупился Никита.

— А я что, возражаю? Именно что без головы! Вечно витает в облаках, все никак на землю не спустится…

Никита вернул надкусанное пирожное на тарелку и исподлобья уставился на гостью:

— Мама хорошая!

— Вот-вот — не мама, а ангел небесный, — съязвила Таня. — Нет чтобы нас ужином накормить…

— Ужин есть, — возмутился Никита. — В холодильнике котлеты и каша гречневая! Хочешь, в микроволновке тебе разогрею? Прямо сейчас?

— Что, правда котлеты есть? — оживилась Таня.

— Сделать? — Никита с готовностью вскочил со стула.

— Ну, нет! Я все же твою любимую маман дождусь, тогда и отдам им должное!

Таня непроизвольно облизнулась: котлеты Саулешка жарила классные — сочные, нежные, пахучие… кругленькие, как колобки!

Никита хихикнул, вспомнил: в прошлый раз тетя Таня побила все рекорды, съела ровно десять штук! — и снова взял пирожное.

Таня посмотрела в окно и нахмурилась: уже совсем стемнело, где только глупая Саулешка ходит? Сама от писка комариного шарахается, а туда же — гулять затемно.

Таня одним глотком допила чай и небрежно поинтересовалась:

— Кстати, не знаешь, где твою мамулю носит? А то я не спросила. Она меня в кабинете у шефа вызвонила, сам понимаешь — при нем особо не поболтаешь.

— Наверное, к бабе Нине пошла.

— Баба Нина — это кто? В первый раз о такой слышу.

— Старушка одна. — Никита пожал плечами. — На рынке досками торгует. Разделочными. Я ее тоже никогда не видел.

— Да-а? И что твоя мама потеряла у этой старушки-невидимки?

— Она… — Никита не договорил, оглянулся на дверь.

Затолкал в рот почти пол-эклера и виновато прошамкал:

— Сама у нее спросишь.

— Что — секрет? — мгновенно насторожилась Таня. — Очередная благотворительная акция — «дружно поможем старикам и бродячим собакам»?

— Вовсе нет. — Никита вдруг покраснел и обиженно буркнул: — Ну, скажи — собаки-то здесь при чем?

— В общем-то ни при чем, — мирно согласилась Таня. — Это я так, для красного словца.

— Вечно ты…

Таня приложила палец к губам. Никита привстал: он тоже услышал, как открывается входная дверь.

— Наконец-то явилась. — Таня посмотрела на часы и сурово сдвинула брови: почти девять. — Надо же — и петухи еще не пропели!

— Не ругайся только, ладно?

— Да я и не собиралась, во всяком случае — не при тебе…

Таня замерла с открытым ртом: в прихожей явственно заворчала собака. Никита изумленно моргнул.

— Неужели сглазила? — неверяще прошептала Таня.

Они переглянулись: Сауле кому-то предложила не стесняться и чувствовать себя как дома.

Не сговариваясь, Таня с Никитой одновременно протиснулись в дверь. Вылетели в прихожую и дружно попятились: на них скалило внушительные зубы бело-розовое чудовище.

— О боже, бультерьер! — потрясенно выдохнула Таня.

Нащупала рядом Китеныша и задвинула за собственную спину.

Страшная собака утробно зарычала. Никита нервно икнул. Таня в ступоре рассматривала огромный тяжелый носище, круглые крошечные глазки, широченные кривые лапы, голый неприятный хвост…

Бультерьер показался ей огромным, невероятно худым и поэтому вдвойне опасным.