— Так я тебе и поверила, — рассмеялась Сауле. — То-то бедный Кеша удрал отсюда на полусогнутых!

— «Бедный Кеша», — возмущенно фыркнула Таня. — Ты еще скажи — он при «бедной Лизе»!

— Угадала!

— Что я угадала?

— Малышку зовут Лизой.

— Серьезно?

— Конечно.

Таня приоткрыла дверь и осторожно заглянула в комнату: противная девчонка чинно сидела на диване и небрежно перелистывала страницы. Свирепый бультерьер лежал у нее в ногах, и Никита едва не топтался по собаке, что-то шепотом рассказывая гостье.

Таня уважительно хмыкнула: Китеныш совершенно не боялся пса, его гораздо больше интересовала новая подружка, что понятно: здесь редко бывали гости.

Странно, но и бультерьер практически не обращал на мальчишку внимания. Зато на открытую Таней дверь смотрел с нехорошим интересом, будто ждал нападения.

— И где ты познакомилась с этой сладкой парочкой? — Таня повернулась к подруге.

— Какая разница?

— Ага, значит, что-то нечисто!

— С чего ты взяла?

— Иначе бы ты не крутила, а честно отвечала на вопросы!

— Я и не кручу, мы на рынке познакомились.

— Ну, понятно, эта маленькая оборванка пришла за покупками, вы оказались в одной очереди и разговорились за жизнь…

— Тань, прекрати. Голодная малышка утащила булочку — кстати, уже надкусанную! — я как раз была рядом.

— Тысячу раз тебе говорила — никаких Тань!!!

Сауле оглянулась на дверь и прикрыла рот ладонью, ее душил смех.

Тане такая реакция показалась более чем подозрительной, обычно подруга лишь кротко извинялась. Впрочем, за годы их дружбы это случалось всего несколько раз, Сауле всегда называла ее Татьяной.

— Прости, — с трудом сдерживая улыбку, пробормотала Сауле. — Я вас сейчас познакомлю, и ты все поймешь…

— «Познакомлю»! — передразнила Таня. — Приволокла в дом черт-те кого…

— Всего лишь ребенка.

— Рыночную воровку, — ехидно уточнила Таня. — Да еще с мерзкой грязной собакой в кильватере!

— Тебе не стыдно?

Таня сделала вид, что прислушивается к собственным ощущениям:

— Кажется, нет. Точно нет. Ну, ни грамма!

Сауле невольно улыбнулась: артистка.

Она бросила встревоженный взгляд на комнату и подумала, что не стоило так надолго оставлять Лизавету одну в незнакомой обстановке, девочку и без того едва удалось уговорить прийти.

Печально, но реакция Татьяны вполне предсказуема, малышке, видимо, уже приходилось с таким сталкиваться. Всю дорогу Лизавета тревожилась, как ее примут в чужом доме.

Правда, держалась девчушка молодцом, басовито уверяя Сауле, что терпеть не может «шататься по гостям». И что — «они с Кешей уже поели, булочка сытная попалась, ужас просто, теперь бы только выспаться, пока мамка в бегах». Говорить говорила, но держалась рядом, видимо, не так уж часто Лизавету приглашали в гости, и девочке было интересно.

Кеша послушно трусил у ее ног, не понимая толком, куда они собрались на ночь глядя. Изредка он забегал вперед и тогда вопросительно заглядывал в глаза хозяйке: мол, не пора ли поворачивать к дому?

Что творилось в Лизаветиной квартире, Сауле хорошо представляла, хоть в сами комнаты — их оказалось две — и не зашла, ждала девочку в коридоре.