Но был у этой техники и один очень большой минус. Да, она позволяла действовать очень быстро и с максимальной эффективностью, напрочь отсекая сомнения и переживания, но «отключенные» эмоции на самом деле никуда не девались, скорее просто прятались где-то в глубине разума. Так что стоило Вячку выйти из состояния «отстраненности», будто отперев тем самым подвал с закрытыми в нем чувствами, как те затапливали его разом, одной чудовищной волной. Хорошо, если действия, совершенные под «отстраненностью», в обычном состоянии не вызывали у Стрелкова сильных эмоций, тогда волна была вполне… вполне переживаемой. Но после истории с казнью Зброевой и Поггера… Вячеслава до утра выворачивало от отвращения, брезгливости и ненависти. Именно тогда он и пообещал себе, что будет крайне осторожен с применением этой техники. Ничего удивительного: четыре часа в обнимку с «белым другом» кому угодно мозги вправят.

Да вот не выдержал. Стоило увидеть кровь сестры на руках, как «отстраненность» будто сама собой накатила. Хотя в тот момент оно, наверное, было и к лучшему. В противном случае он вполне мог сорваться и устроить на площади натуральную бойню, которая, скорее всего, закончилась бы гарантированной гибелью не только чокнувшегося старика, но и Анны… и самого Вячка. И это был совсем не тот размен, который его устроил бы.

Вздрогнув, Стрелков поднялся со стула и, шагнув в угол комнаты, решительно опустил зад прямо на пыльный пол. Зубы сжали выуженную из кармана предусмотрительно приготовленную деревяшку… а в следующую секунду на руке Вячка завибрировал коммуникатор. Пришлось прервать приготовления.

Появившаяся на развернутом экране рыжая наемница окинула взглядом бесстрастное лицо Вячеслава и нахмурилась. Впрочем, уже через секунду она тряхнула головой и подробно, с кучей медицинских терминов, «доложила» о состоянии Анны. Вячко внимательно выслушал Елизавету, кивнул…

— Когда и как я могу встретиться с сестрой? — Ровный тон Стрелкова на миг сбил рыжую с толку.

— У меня нет этой информации. Ки… Атаман обещал сам заняться твоей доставкой в воеводство, но сейчас он в госпитале с Анной, — проговорила наемница, чуть подумала и решительно мотнула своей огненной гривой: — Утром. Мы свяжемся с тобой утром, и вы вместе с ним сами определите точку и время рандеву. Хорошо?

— Договорились, — согласился Вячко. — Буду ждать звонка завтра, в восемь часов по среднеевропейскому времени.

— Замечательно, — слабо улыбнулась Елизавета и, помявшись, спросила: — Вячеслав, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — откликнулся Стрелков. Картинка на экране дрогнула, метнулась из стороны в сторону, и в «объективе» неожиданно возникла Лина.

— Вячик, это я… я… — Девушка закусила губу и, бросив взгляд куда-то в сторону, неожиданно выпалила: — Вячеслав, прости меня, пожалуйста!

— За что?

От такого вопроса Громова опешила.

— Ну я же должна была вас охранять и… не уследила. Это я виновата, что старик… Анну… — промямлила она, на глазах теряя уверенность в себе.

Вячеслав покачал головой.