При этих словах он бросил многозначительный взгляд на своего казначея, и тот понял, что ему следует оставить их вдвоем.

— Прошу прощения, монсеньер, за то, что поднял этот вопрос, — сказал Пьер. — Теперь я вижу, что проявил излишнее беспокойство.

Он поклонился и ушел. Сирилла подняла глаза на герцога.

— Пожалуйста, монсеньер, — проговорила она, — будьте осторожны. Если с вами что-то случится… я не смогу жить и буду… молить Бога послать мне смерть!

— Пожалуйста, монсеньер, расскажите мне, что вы сделали.

Он понял, что именно ее интересует и, расположившись в кресле, сказал:

— Я уволил управляющего виноградниками и своего агента. Они оба были прекрасно осведомлены о том, что творилось в Токсизе.

— Я очень рада, — проговорила Сирилла. — Мне было очень тяжело при мысли, что жители деревни так ужасно страдали. Возможно, и в других деревнях происходит нечто подобное.

— Я прослежу, чтобы это больше не повторилось, — заверил ее герцог. — Управляющий приехал из Бордо, у него была отличная рекомендация. Но мне кажется, будет гораздо мудрее доверить свои виноградники жителю нашей провинции, который знает особенности Турена.

— Папа всегда говорил, что люди, которые знают нашу местную специфику, гораздо полезнее тех, кто прибыл из других провинций Франции.

— Твой отец прав, — согласился герцог, — и, надеюсь, в будущем тебе, Сирилла, не придется тревожиться за состояние нашего поместья.

Наступила тишина. Взглянув на выразительное лицо Сириллы, герцог понял, что она чем-то встревожена.

— В чем дело? — спросил он.

Она колебалась.

— Мне не хотелось бы… беспокоить вас, — тихо проговорила она.

— Кажется, ты хочешь мне что-то сказать, — настаивал герцог, — прошу тебя, Сирилла, не надо скрывать от меня правду. Она все еще не решалась.

— В конце концов, ты моя жена, — добавил он, — и ты, так же как и я, заинтересована во всем, что касается дома или поместья, и несешь за это ответственность.

— Я совсем забыла об этом, — простодушно ответила она.

— Но ведь дело обстоит именно так, — продолжал герцог. — А теперь скажи, что тебя тревожит?

— Я знаю, что не должна… слушать болтовню слуг, — очень тихо начала Сирилла, — но они все время о чем-то рассказывают… в том числе и моя горничная Мари. Она говорит без остановки, когда одевает меня.

— Представляю! — улыбнулся герцог. — Густав, мой камердинер, очень часто читает мне лекции!

— Брат Мари служит на конюшне, — сказала Сирилла. — Он говорит, что, когда вас здесь нет, лошадей… часто не тренируют, а иногда… на них вообще не обращают внимания.

— Что значит» не обращают внимания «? — резко спросил герцог.

— Как я поняла, ваш старший грум очень стар, — ответила Сирилла, — и зимой страдает от ревматизма. Поэтому он всю работу сваливает на своего помощника, который страшно ленив. Случается, что лошадей почти не кормят, забывают напоить.

Рассказывая об этом, Сирилла не смотрела на герцога. Она была озадачена тем, что ей приходится сообщать ему о подобных вещах.