Он увидел, что она хочет что-то сказать. Он без слов понял, какой вопрос ее волнует.

— Со мной все хорошо, — с нежностью проговорил он. — Ты пыталась спасти меня, Сирилла, и тебе это удалось! Я услышал твой крик и, вбежав в твою комнату, увидел, как ты борешься с ним, стараясь защитить меня. Я выстрелил, однако мне не удалось предотвратить его попытку задушить тебя!

Он увидел, что она понимает его. Однако он заметил, что пятна на ее шее потемнели, и ему как бы передалась боль, которую она испытывала.

— Если бы я знал, чем тебе помочь, — сказал герцог, — но мне кажется, что даже глоток воды причинит тебе сильную боль.

Пальцы Сириллы сжали его руку, и он осознал, что единственным ее желанием является видеть его рядом с собой и держать его за руку.

— Ты в безопасности, — проговорил он. — Ты всегда будешь в безопасности!

Именно это она и хотела услышать, и опять на ее губах появилась слабая улыбка.

Его губы коснулись ее руки, ощутив при этом, как нежна ее кожа. Он почувствовал, что испытываемое им облегчение можно выразить только лаской, и принялся осыпать неистовыми поцелуями ее изящные пальчики.

В ее памяти всплыли события прошлой ночи. Она смутно помнила, что приехавший доктор дал ей выпить какое-то лекарство. Оно было неприятным на вкус, однако оказало на нее усыпляющее действие, и она погрузилась в глубокий сон.

Она огляделась и обнаружила, что лежит в спальне герцога.

Огромные резные позолоченные карнизы, закрепленные над тремя окнами, массивная величественная мебель отличались от изящной обстановки ее собственной комнаты.

Наконец ночное происшествие предстало перед ней во всех деталях. Она вспомнила, как пыталась помешать Астриду напасть на герцога, вспомнила, какой ее охватил страх, когда пальцы этого убийцы сомкнулись на ее шее.

Это было настоящим безумием, подумала Сирилла, безоружной бросаться на огромного мужчину, который, движимый фанатической ненавистью, хотел убить герцога.

Но в тот момент ею владело единственное желание защитить любимого человека, поэтому она ни на секунду на задумалась, чего это может ей стоить.

И только когда она почувствовала, что умирает, что ей не хватает воздуха, она обратила к герцогу отчаянный крик о помощи.

И он спас ее!

Уже погружаясь в обморочный туман, она как бы издалека услышала выстрел и сердцем поняла, кто именно выстрелил.

А потом она увидела герцога, стоявшего на коленях возле нее, увидела совсем рядом его лицо. Она никогда не забудет, как он целовал ее руку!

Хотя в то мгновение она чувствовала слабость во всем тепе, хотя ей казалось, что она находится где-то очень далеко, ее существо нашло в себе силы трепетно отозваться на прикосновение его губ, и ее охватило желание, чтобы он и дальше продолжал говорить с ней.

» Он жив и мы вместе «, — подумала она. Мучившая ее боль, страдания, которые причинял каждый глоток, меркли перед сознанием того, что герцог жив.

Сейчас же Сириллу, которая хотела всегда оставаться красивой для герцога, беспокоил только один вопрос: не обезображено ли ее лицо. С трудом преодолевая тяжесть в теле и дремоту, являвшиеся результатом действия лекарства, которое дал ей доктор, она дотронулась руками до шеи.

Она глотнула и ощутила боль, которая, однако, была не такой мучительной, как прошлой ночью, когда ей пришлось выпить ту противную микстуру.

Кто-то подошел к кровати, и Сирилла поняла, что в комнате она не одна. Подняв глаза, она увидела Мари.

— Вы проснулись, мадам, — проговорила девушка. — Доктор велел мне дать вам выпить вот это лекарство, как только вы проснетесь. Он сказал, что оно снимет боль в горле.

Не дожидаясь ее ответа, Мари протянула ей стакан.