— А раньше вы знали об этом?

   — Нет, нет, что вы! — сказала она, но я почувствовал в её тоне фальшь.

   — Ревнивый он был. Прямо до ужаса. Чуть что — угрожал Марго финкой…

   — Откуда вам известно, что он угрожал Клиновой финкой?

   — Как откуда? Сама Марго рассказывала, что Жора грозился её убить. И при этом говорила, что ей нравится его сильный характер. В то время мы ведь были зелёными девчонками, нам нравились такие…

   — Может, он и в самом деле убил Маргариту?

   — Этого я не знаю, — испуганно сказала она. — И говорю вам только то, что мне известно. Что он нож ей показывал и угрожал, так это я и сама раза два видела. Могут подтвердить это же и Пулгеров, и Тоня Архипова… Однажды, когда Маргоша была у меня, он стал ломиться в дверь, а потом ножом бить. До сих пор зарубки остались, можете посмотреть… Но насчёт убийства я ничего не знаю. Помню, Жора говорил, что она уехала…

   — Куда?

   — Он не сказал куда. Взяла и уехала. Даже не зашла ко мне попрощаться… Встретила я раз Жору, хотела расспросить подробнее, но он, увидев меня, перешёл на другую сторону улицы. А через неделю его забрали. С тех пор я его так и не видела…

   Георгий Ерыгин был высокий и длинноволосый. За это, наверное, его и прозвали Тарзаном.

   — Хотите верьте, хотите нет, — сказал он на допросе, — а не убивал я её, и все!

   — Свидетели Бакунова и Архипова показали, что вы неоднократно угрожали Клиновой расправой. Вскоре же после её исчезновения вы были с Пулгеровым в кафе и на вопрос, как поживает ваша возлюбленная, ответили: «Спроси у чертей на том свете».

   — Так это же я просто так сказал. Для авторитета…

   — Допустим. Но при вашем аресте, спустя две недели после отъезда Клиновой, у вас был обнаружен френч со следами крови на правом рукаве. Не помните, как вы объяснили её появление на первом допросе?

   — А чего же тут не помнить. Подумаешь, шесть лет прошло! Сказал, что курицу резал, вот и кровь…

   — Но вам ведь известно заключение экспертизы, что обнаруженная кровь — человеческая, второй группы… Чья она?

   — Моя! — выпалил вдруг Ерыгин.

   — Но тогда вы объяснили иначе. Я могу вам напомнить.

   — Не трудитесь. Что было, то сплыло. Теперь я говорю правду: моя кровь на френче.

   — Что же это вы, зарезаться хотели?

   — Не знаю, чего я хотел. Только когда Марго шла к вокзалу, встретил я её и сказал: пойдёшь за меня — пить брошу и со шпаной завяжу, а не пойдёшь — на глазах у тебя зарежусь. Она засмеялась и говорит: «Попробуй». Ну, я и попробовал: полоснул себя ножом в грудь… Могу шрам показать.

   — На нем не написано, когда, кто и при каких обстоятельствах вас ранил.

   — Не верите и не надо! Только я своё отсидел. Живу теперь честно, работаю… Придраться не к чему, так вы старое дело пришиваете?

   — Куда же все-таки уехала Клинова? — настаивал я.

   — Я вам сто первый раз повторяю: не знаю…

   Но я был доволен: по моему убеждению, круг, так сказать, почти замкнулся. Во-первых, Клинов опознал волосы дочери, во-вторых, Ерыгин был знаком с ней и постоянно грозил убить, что подтверждалось показаниями Бакуновой, Архиповой и Пулгерова.