— В машине. В Зеленом прихватил четвертинку. А иначе грипп или ангину подхватил бы…

   — Что вы сами думаете по поводу исчезновения драпа?

   Кривель вздохнул.

   — Не знаю что и подумать. — Он некоторое время помолчал и повторил. — Нет, не знаю, товарищ следователь.

   И ещё одна деталь подкупила меня в нем. Когда он уже подписал протокол допроса и я спросил, что за человек Самыкин, Кривель как-то участливо сказал:

   — Я его мало знаю, но уверен, Николай тут ни при чем. Конечно, на него легко повесить — был под судом Самыкин. Сидел…

   Закончив допрос, я проводил Кривеля до двери.

   Самыкин уже ждал в коридоре. Он бросил на экспедитора вопрошающий взгляд, но, увидев меня, суетливо поднялся со стула.

   Шофёр был ниже Кривеля, худощав. В промасленной фуфайке, в кирзовых сапогах со сбитыми каблуками. Кепку-восьмиклинку он держал в руках.

   Я пригласил его в кабинет, куда он вошёл с опаской и остановился у самой двери.

   — Садитесь.

   — Спасибо, но я уж как-нибудь постою. Ещё испачкаю вам стулья…

   — Устанете, Самыкин, разговор будет долгий, — сказал я.

   — А я не тороплюсь, — усмехнулся он, — как сказал один приговорённый к повешению, когда петля соскочила с его шеи…

   — Мрачно шутите, Самыкин, — заметил я.

   — Что-то ваше учреждение к другому веселью не располагает…

   Не понравился он мне сразу. Эти его шуточки-прибауточки.

   «Конечно, он украл. А теперь заглушает в себе страх, — подумал я. — Очень уж ему в кабинете следователя не по себе. Нет бы сразу признаться…»

   — Значит, сидели, Самыкин? — начал я допрос.

   — А что, надо тыкать этим в глаза до гроба? — угрюмо сказал он. — Что Самыкин уже два года не ездит налево, никого не интересует, да? И что не использует машину для поездок к своим зазнобам, как некоторые хорошие вроде Кривеля, не в счёт, значит?

   — Во вторник одиннадцатого октября вы куда-нибудь заезжали вместе с Кривелем? — ухватился я за последние слова Самыкина.

   — Не думаю, чтобы этот проклятый драп он… — ответил Самыкин.

   Но я снова повторил свой вопрос.

   — Ездили, — кивнул шофёр. — На железнодорожный разъезд Восточный. Там у Кривеля милашка проживает. Зойка её зовут. Но он просил, чтоб молчок, никому… Борис ведь женат. А жена его прямо волчица. Да что там волчица… Узнает, на месте прихлопнет…

   — А к этой Зое вы вместе заходили?

   — Да нет. Сначала Борис. Обычно я в машине жду. А в тот раз, когда он от неё возвратился, сказал, чтобы я сходил обогрелся. Продрогли тогда мы крепко… Ну, он остался в машине. А Зойка меня чайком напоила. Вообще-то сердечная она девка…

   Отпустив Самыкина, я задумался: кто же мне наврал — Кривель или Самыкин? Как определить? Полагаться на опыт, интуицию и новые доказательства? Что касается опыта, прямо скажем, мне о нем говорить было рано, а интуиция… Тоже похвастать не мог. Нужны другие доказательства. Но где они?

   И я снова допросил Кривеля. Но и второй допрос не дал никакой ясности.

   Экспедитор не отрицал, что раньше заезжал на разъезд, но одиннадцатого октября, по его словам, они с Самыкиным там не были.