Ему было жарко, но теперь пот холодил кожу.

– Какого дьявола ты затеял?

Итан резко обернулся.

Пэм стояла, вглядываясь сквозь тонированное стекло в заднюю часть «Бронко». Она возникла словно бы ниоткуда. Одетая в обтягивающие голубые джинсы, которые подчеркивали ее фигуру, и в красную безрукавку, со стянутыми в «конский хвост» волосами.

Итан присмотрелся к ее тонкой талии. Насколько он мог видеть, она была не вооружена, если только не припасла что-нибудь компактное за поясом сзади.

– Проверяешь меня, шериф?

– У тебя есть оружие?

– Ах, верно! И только из-за этого ты пожираешь меня глазами…

Пэм подняла руки над головой, как балерина, приподнялась на носках теннисных туфель и быстро крутнулась.

Оружия у нее не оказалось.

– Видишь? – сказала она. – В этих джинсах нет ничего, кроме маленькой старушки меня.

Итан вынул пистолет из кобуры. Сжал его в опущенной руке. Увы, не заряженный.

– Это большой пистолет, шериф. Ты ведь знаешь, что говорят о парнях с большими пистолетами.

– Это «Пустынный орел».

– Пятидесятого калибра?

– Верно.

– Из этой твари можно уложить медведя.

– Я знаю, что ты сделала с Алиссой, – сказал Итан. – Я знаю, что ее убили вы с Пилчером. Зачем?

Пэм рискнула сделать шаг к нему.

Их разделяло восемь футов.

– Интересно, – сказала она.

– Что?

– Теперь я сократила дистанцию между нами. Два шага – два больших шага, – и я смогу очутиться в твоем личном пространстве, однако ты мне даже не пригрозил.

– Может, я хочу, чтобы ты очутилась в моем личном пространстве.

– Я была в твоем распоряжении, а ты предпочел трахнуть свою жену. Что меня беспокоит – не дает покоя, если хочешь, – это то, что ты прагматик.

– Я не улавливаю мысли.

Но он уловил.

– Ты говоришь мало и еще меньше вешаешь на уши лапшу. Это одна из причин, которые заставили меня тебя хотеть. Рискну предположить, что если бы в этом пистолете были патроны, ты бы уложил меня, вышиб из меня дух. Я имею в виду – при данном раскладе тебе ничего другого не остается, верно? Я кое-что просекла?

Она сделала к нему еще один шаг.

– Но кое-чего ты не учла, – сказал Итан.

– О?

– Может, я по другой причине хочу, чтобы ты очутилась в моем личном пространстве.

– И что это может быть за причина?

Еще один шаг.

Теперь он чуял ее запах. Шампунь, которым она мылась нынче утром. Ее мятное дыхание.

– Пристрелить – слишком уж безлично, – сказал Итан. – Может, вместо этого я хочу пригвоздить тебя к земле и забить до смерти голыми кулаками.

Пэм улыбнулась.

– У тебя уже был шанс это сделать.

– Помню.

– Ты внезапно набросился на меня. Это был нечестный бой.

– Для кого? Я был отравлен, хрена ради.